– Поскользнулся, сука! – с обидой ответил тот.

Стоящий рядом солдат внимательно осмотрел место падения.

– Наплечная броня с куском засранца, – ухмыльнулся пехотинец. – Нихрена в этом дыму не видно.

Солдат, держащий под руку Малого, помог ему подняться на одно колено и, уже громко смеясь, произнес:

– Возьми себе как трофей, Малой!

Не сдерживая смех, он поднял то, что стало причиной падения Малого, и размазал о его нагрудную броню, после чего пластина вражеской брони сползла, оставив кровавый след.

– Это ж теперь вонять будет! – пронзительно вскрикнул Малой и с отвращением прогнулся назад, чуть не упав вновь. Лейтенант ухмыльнулся и постучал по шлему пулеметчика, стоящего впереди. Тот вновь занял боевую позицию, поднявшись с колена. Наколенники были обильно измазаны частично свернувшейся кровью.

– Не тормозим! Продвигаемся! – скомандовал лейтенант. – Тыл, вы че затихли, прикрываем!

Пулеметчики в тяжелой броне продолжили движение вперед, а за ними – лейтенант и пехотинцы.

– Как мы с ними эффектно поздоровались!– перезаряжая автомат, прокричал один из пехотинцев. – Хорошо хоть нашу высадку не срисовали.

– Не расслабляемся, солдат, то ли еще будет! – ответил лейтенант. – Снаружи было видно, что тут около семи помещений, а мы только к первому подходим.

– Черепаха, подкинь мне еще БК! – обратился солдат к пулеметчику, на экзоскелете которого по бокам висели батареи боекомплектов для пехотинцев.

Пулеметчик достал два рожка и, заливаясь смехом, кинул морпеху:

– Лови, креветка!

Отряд дошел до конца коридора. Малой и еще один пехотинец проскользнули мимо пулеметчиков, обогнав их, и заняли позиции по бокам от приоткрытых створок стальных дверей. Каждый из них достал по гранате, задержав кнопку сверху на корпусе – аналог чеки. Прозвучал короткий писк.

– Граната! – крикнул Малой.

Оба бойца почти синхронно закинули во тьму по гранате. Через секунду прозвучал оглушительный взрыв, затем второй.

В этот момент весь отряд приготовился штурмовать помещение. Четверо бойцов парно ввалились в проход, поворачивая головы из стороны в сторону, чтобы лучше обследовать помещение. На входе лежало еще трое почивших врагов, освещенных тусклым светом из коридора.

Вдали послышался отчаянный стон и прозвучала очередь из автомата. Малой почувствовал толчки в грудь и сильный удар в верхний край шлема, отчего голову немного откинуло назад. Еще трое вошедших с Малым бойцов открыли огонь в ответ, каждый из них выпустил не меньше двух очередей в лежащего вражеского солдата. Некоторые пули, искря, отрекошетили от пола и брони противника, часть пуль растворилась в теле, а некоторые попали в расколотую от взрыва гранаты защитную маску, разбив светящиеся потускневшим красным светом камеры. Из трещины на лицевой броне медленно потекла темная густая масса, тело подергивалось.

– Чисто! – прокричал солдат, и оставшаяся группа во главе с лейтенантом последовала за ним. Последними вошли стоящие по бокам от прохода бойцы в тяжелой броне.

– Ты как, Малой? – спросил сослуживец.

– Как с тещей в темноте встретился, – приходя в себя, тихо проговорил Малой.

– Обосрался что ли? – заржал пулеметчик.

– Нет, но холодком окатило! – присоединившись к всеобщему гоготанью, заключил Малой.

Лейтенант всмотрелся в темноту, сдвинул затвор на своем оружии и, убедившись в наличии патрона в стволе, скомандовал:

– Всем включить тепловизоры! Помещение большое. Рассредоточиться. Направляемся к тому шлюзу, – лейтенант указал на запертые двустворчатые стальные двери в глубине помещения, которые подсвечивались по периметру.

В тепловизорах были видны остывающие тела вражеского отряда и места, где взорвались гранаты. Что-то с грохотом рухнуло в коридоре, замыкающие резко развернулись и выпустили несколько очередей в эпицентр грохота, через проход.