Растерянный, я держал в протянутой руке очечник с «Оксидо» и смотрелся и правда как круглый дурак.

– Спасибо, Гусейн. – Я понял, что еще глупее буду выглядеть, если продолжу ломаться. – Ты меня выручил. – Я с искренней симпатией протянул ему руку. – Признаться, не ожидал. С меня коньяк.

– А, пырыкрати! – рассмеялся кавказец. – Зачем каняк? Нэ пью я каняк!

– Вино он пьет, – не отрываясь от накладных, нахально вмешалась в наш разговор Марина. – Молдавское. Красное. – Эта девица неплохо знала вкусы хозяина.

– Отлично. Вылечу зрение, обязательно зайду. С молдавским вином, – пообещал я и отправился за покупками.

Много ль убогому надо? Доброе слово, немного внимания – и он уже на вершине блаженства! Вот и я домой с рынка летел, как на крыльях. Правда, с балластом в виде огромного пакета с продуктами.

Мой пыл остудили двое амбалов в одинаковых кожаных куртках, которые подкараулили меня на первом этаже в тот момент, когда я дожидался лифта.

«Права оказалась Васюта, прогнозируя, что мерзавцы решат перехватить меня на улице или в подъезде», – подумал я, делая вид, что изучаю эмвэдэшные удостоверения, которые первым делом извлекли из карманов своих кожаных курток амбалы.

– Мы проводим служебную проверку по факту превышения нашими сотрудниками должностных полномочий, – не утруждая себя придумыванием чего-нибудь новенького, так же, как и вчера Василисе, напарили мне они. – Нам известно, что несколько дней назад вам довелось испытать это на себе.

Можно было, конечно, спросить: «Откуда известно? Старая дева что, написала явку с повинной?» Но я решил не смущать этих типов некорректным вопросом.

В мои планы входило абсолютно иное.

Прибыл лифт. Я сунул очечник с «Оксидо» в карман. Поднял с пола пакет. И только тогда удостоил «следователей» вниманием. Предложил сам:

– Если желаете снять с меня показания, поехали ко мне. – Иначе все равно они напросились бы в гости, и от этой сомнительной чести я открутиться не смог бы. – Там и поговорим.

Больше я не произнес ни единого слова, пока мы не оказались в квартире. И только там, запирая дверь, кивнул на вешалку:

– Раздевайтесь. – А потом ткнул рукой в направлении кухни. – И проходите туда. В комнату не приглашаю. Там бардак и негде расположиться.

Менты прогостили у меня чуть больше часа – за чашечкой чая и задушевной беседой о том, что произошло в этой квартире в ночь со среды на четверг. Говорил в основном я. Один из гостей молча слушал и, будто китайский болванчик, непрерывно кивал головой. Другой протоколировал мои показания на бланке допроса, который, свернутый в трубочку, он вместе с простенькой ручкой извлек из кармана пиджака. Мне вспомнилась наблюдательная Василиса, ее ехидное замечание: «Ха, проводят проверку, пришли снимать показания, а ни у того, ни у другого нет с собой даже папочки!» Я улыбнулся: «Зачем ментам папочки, когда есть карманы?»

…Потом на протяжении сумасшедшего вечера, пока в моей квартире будут вовсю бурлить события, я еще не раз помяну провидицу с лиловыми волосами, предсказавшую незамысловатый сценарий, по которому меня попытаются подставить.

«Ты пустил бы этих двоих к себе, – расписывала она вчера. – Вы мило бы побеседовали, попивая на кухне чаек, тебе бы пообещали, что виновные в твоем избиении будут наказаны. Потом один из этих парней зашел бы отлить. А через несколько часов к тебе нагрянула бы группа захвата с ордером на обыск и понятыми. И без труда нашли бы в бачке унитаза пакет с анашой».

Я быт поражен: все случилось именно так, как и предупреждала Василиса! Мы побеседовали, попивая чаек; мне пообещали, что виновные в моем избиении будут наказаны; перед уходом один из «следователей» зашел в туалет; а уже через полчаса ко мне нагрянули с обыском…