Это пленяющее своей поразительной достоверностью путешествие души поэта от «живописной степенности» к «напряженному драматизму», когда авангардный ветхозаветный план, как обличение пороков, сменяется новозаветным смыслом, как обновление людских душ нации: «…написанным не чернилами, но Духом Бога живого не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца” – (Послание к Коринфянам)

Хочу воспеть свободу миру,

На троне поразить порок. 

По мысли поэта, христианство есть «величайший духовный и политический переворот нашей планеты… <…> В сей-то священной стихии исчез и обновился мир».

Его стихи – вечный памятник русской словесности, священного русского языка По ним изумленная и благодарная Русь познает свою самобытность, характер, дух: «Русский народ создал русский язык, яркий, как радуга после весеннего ливня, меткий, как стрелы, певучий и богатый, задушевный, как песня над колыбелью» – А. Н. Толстой:

Глубокая и острая как наконечник копья мысль:

Стадам не нужен дар свободы,

Их должно резать или стричь,

Наследство их из рода в роды

Ярмо с гремушками да бич.

Роскошные поэтические образы, испепеляющая полнота жизни, увлекательное, неотразимое по силе воздействия лирическое обаяние, бьющая огненным фонтаном действительность – классический поэт по эстетическим и нравственным чувствам. Это спустя столетие после рождения поэта напишет Марина Цветаева, и вроде о себе, но будто просвечивая лазарем душу Пушкина: «я всех и каждого сужу по себе, каждому влагаю в уста – свои речи, в грудь – свои чувства…»

Стадам не нужен дар свободы,

Их должно резать или стричь,

Наследство их из рода в роды

Ярмо с гремушками да бич.

И каждая строка – соловей, льющий свои песни, не ждавший ни похвалы, ни рукоплесканий, чтобы творить благодеяния, воспевать историю России, ее простое и гордое величие, безнадежную влюбленность в ее непосредственных и добрых людей – и не из прихоти и каприза, а добровольно, ибо было в древности подмечено: «Чтобы взойти солнцу, нет нужды ни в молитвах, ни в заклинаниях, нет, оно вдруг начинает посылать свои лучи на радость всем».

Поместья мирного незримый покровитель,

Тебя молю, мой добрый домовой,

Храни селенье, лес и дикий садик мой

И скромную семьи моей обитель!..

Счастливый домик охрани!

Ходи вокруг его заботливым дозором,

Люби мой малый сад и берег сонных вод,

И сей укромный огород

С калиткой ветхою, с обрушенным забором!

Люби зеленый скат холмов,

Луга, измятые моей бродящей ленью,

Прохладу лип и кленов шумный кров —

Они знакомы вдохновенью.

И запретить ему петь смогла только ночь… А мир восславил и обессмертил и Его судьбу, и Его стих, ведь в ладу с этим миром Он жил:

Помни о мире- со временем проверишь,

Что этим миром сам себя ты хранишь.

– О. Хайям

В калейдоскопе жизни Пушкин сумел выбрать свой неповторимый ракурс: силу творения и силу духа, неприятия лжи и лицемерия. Просто пленил нас своими персонажами, заставил склониться перед их радостью и болью, доблестью и порывом. Жизнь Пушкина была подобна широкой и длинной реке, кое-где пересечённой порогами. Течение её было и бурным, и плавным, и тихим. Но чтобы сладить с главным делом, нужны были в жизни и тревожная стремительность и тихая, задумчивая плавность… Эта трогательная, пленительная композиция его стихов наполняет душу блаженством и страстью любви и помогает понимать прекрасное на этом празднике жизни!

В творчестве Пушкина поразительно сочетается гений стихотворца со знатоком человеческих душ. Рефлексирующий и мятежный, смелый и проницательный, романтичный и одновременно реалистичный художник, как называл себя сам – «не яко Иуда-…, но яко Разбойник-Романтик», стал неотъемлемой частью мировой литературы, подарив нам то мироощущение бесконечно далёких от нас людей. Их глубинный мир, требующий трепетного и вдумчивого осмысления. В копилку русской истории откладывал новые слова, выражения, сказки. Оказалось, по гуманистической направленности вписанным в традицию аскетического христианства: «рукописания жизни своей, какое пишем своими руками» (Исаак Сирин).