Нет, я обожаю с гордым и независимым видом рассматривать витрины и делать дорогие покупки, основываясь лишь на собственном чувстве вкуса (не покривлю душой, оно у меня всегда было на высоте), мне неописуемо приятно пройтись по улице на шпильках, бросая по сторонам надменные взгляды, я получаю лошадиную дозу эндорфина от созерцания произведений кинематографического искусства, а шумная толпа вокруг – великолепные декорации для моего бенефиса.

Есть и другая грань одиночества, когда ты просто даешь себе полноценный выходной, закрываешься дома с бутылкой красного вина, а в особо тяжелых случаях с двумя, выключаешь телефоны и спишь до обеда. Тебе не нужно приводить себя в порядок и пропадать по два часа в ванной, тебя не волнуют вопросы на тему «что одеть?» и «какую обувь подобрать к выбранному предмету одежды?». Можно на полную громкость включить любимый диск и сибаритствовать от души. Наутро, по законам диалектики наступает новый день, и твоя жизнь возвращается в привычное русло, но многие вещи после такого «самодостаточного» выходного воспринимаются совсем по- другому.

Одним словом, я пусть с трудом, но отвязалась от Инги, которая, после того, как я безапелляционным тоном отвергла предложение дожидаться Эксла дома, настойчиво набивалась мне в спутники, и с легкой душой принялась за решение насущных проблем. В первом приближении, ситуация выглядела следующим образом: необходимо было отыскать ломбард и превратить презренный металл своих сережек в наличность, приобрести кое-что из одежды и обуви, а также компенсировать запас продуктов Инге. Ну и заодно осмотреться в Ландере на предмет потенциального рабочего места. Может быть, подружка Эксла и была звездой здешней клубной тусовки, но вот Нелли настоящая сильно сомневалась по поводу своих певческих способностей. Когда-то давным-давно я окончила музыкальную школу по классу фортепиано, до сих пор довольно сносно попадала в фонограмму, но, хотя, насколько мне известно, сие умение часто являлось достаточным для успешной сценической карьеры, я придерживалась более консервативных взглядов на искусство и потому не планировала зарабатывать на жизнь своим сомнительным талантом.

Ломбард я отыскала во вчерашнем супермаркете, куда добралась, изрядно поплутав по дворам, несмотря на ценные указания со стороны Инги. Днем Ландер выглядел просто пыльным заштатным городком, в нем не осталось и толики ночного мистицизма. Молодые мамаши с колясками прогуливали новорожденное потомство, отцы семейств курили на скамейках, молодежь в кричащих разноцветных нарядах стайками пробегала мимо.

На мгновение мне показалось, что никакого Микаэля я не видела, просто утомленный мозг породил столь осязаемую галлюцинацию не в силах сопротивляться серости окружающего мира. Но тут же из тумана выплыл четкий образ мужчины в черном с необыкновенно пронзительными глазами, легкий акцент в его голосе, алогичное чувство ужаса, швырнувшее меня на проезжую часть. И в довершение ко всему память немедленно вернула меня к абсурдному рассказу Инги о моей якобы жизни в Ландере. Конечно, ее слова вполне можно было бы назвать бреднями помутившегося разума, но вот кольцо-зигзаг, оно -то ведь существовало в единственном экземпляре (эскиз я рисовала лично, маловероятно, что кто-то еще обладал тождественной фантазией).

Сережки потянули на кругленькую по моим расценкам сумму, и я искренне позавидовала отсутствию четких моральных принципов у моей предыдущей ипостаси. Конечно, на ее счету немало, мягко говоря, бесчестных поступков, зато сегодняшняя Нелли не помрет от голода и холода на второй день своей новой жизни.