– Симпатичная… – ответил прелат с некой брезгливостью: видимо, кошек не очень-то жаловал. – А вы, вероятно, меня здесь разыскиваете? Я прибыл не так давно и заверяю: правнук ваш в Квинтесберге цел, жив, здоров. Вам, господин советник, в вашем возрасте не престало уже волноваться. Будьте спокойны. Нападение дракона и компании некроманта не коснулось великого собора, со всеми, кто был внутри, полный порядок. Не стоит волноваться, – заверял прелат. – Напишите ему весточку, ответ быстро дойдёт. Слышал, он делает успехи. Но я, в основном, сопровождал Его Высокопреосвященство в Лонгшире. Должен был остаться в Стелланторе, но настоятелем по итогу решили оставить отца Дамиана. Помните его? Приезжал такой пожилой мужчина из Вольных Городов. Лоб лысоват, на затылке седина взъерошена, словно белый костёр горит, а через левый ослепший глаз шрам такой внушительный на лице.

– Я здесь кое-кого разыскиваю, ведьма с розовыми волосами должна была заявиться к Его Величеству.

– Роза Сильверман, может? – уточнил священник, в задумчивости опустив одну бровь и задумчиво подняв глаза к потолку.

– Она самая, – кивнул Мельхиор.

Тело аж вздрогнуло в мандраже, в нетерпении, в предвкушении не только скорой возможной встречи, но и наверняка грядущего сражения с Розой и каждым, кто ринется теперь здесь её защищать. От волнения монсеньор едва не терял концентрацию маскировки. Чары следовало держать до наиболее удобного момента. Сперва всё разведать, всё выведать, разузнать в мельчайших деталях, чтобы составить чёткий план действий. Потому он старался успокоиться и глубоко дышать, что сделать в нынешней ситуации, сохраняя внешнюю непоколебимость, было непросто.

Так как с разных сторон в окна били солнечные лучи, стоять под ними Морриган совсем не хотелось. Потому, увидев, как эти двое остановились поболтать, она держалась поодаль в тени, разгуливая среди колонн и статуй, разглядывая их и дворцовое убранство.

– Мы с советниками видели её, подавала прошение о помиловании и требовала аудиенции с императором. Привезла с собой юную пленницу, черноволосую такую. Строптивая, брыкалась, нос разбила Огюсту, когда он ляпнул что-то там про её задницу с кожаными штанами в обтяг. Бог ему судья. Да и ей, – пожал плечами прелат, подходя ближе. – Помню, как-то один мальчишка-проказник запустил мне яблоком по глазному яблоку, – потёр пожилой мужчина слева от переносицы. – Ха, какой каламбурчик, а!

– И что император ответил на её просьбу? Вы же знаете, как мне важна история нашего государства. Никогда прежде предатели, ушедшие в Гончие Псы, не возвращались с повинной. Это надо отразить в летописях. Предала там, предала сям, таких ещё поискать! – восклицал монсеньор.

– Им было отказано в аудиенции. По указу Его Величества – предателей родины назад не берём. Их обеих едва не схватили и не сожгли, но я посоветовал ей обратиться к архиепископу. Его власть решает многое. Если понтифик простит, значит, императору останется только свыкнуться с этим. Так что она забрала девчонку да в сопровождении наших монахов отправилась в гарнизоны у самых границ.

– К границам?! – опешил монсеньор, и мимика иллюзорного Когнация передала всю его гримасу. – Это ж сколько отсюда…

– Скоро сам генерал Приск прибудет на день-другой, наступление на севере заморозят… ха, какой каламбур, а! Заморозят на севере! – похихикал прелат. – В общем, на шестнадцатилетие принца Жиля прибудут разные гости. Императору уж точно не с руки сейчас единолично, да ещё и в военное время, миловать предателей родины. Архиепископ же может укрыть эту Сильверман, постричь в монахи… Хотя жалко, такой редкий цвет волос, – цокнул старик языком. – Я б себе не хотел такие, конечно, но Роза с её розовыми… ха! Какой каламбурчик! А!