Мы проходим в какое-то помещение дальше.

Тихомиров сидит за решеткой, но как барин! На вращающемся кресле, закинув ноги на старую батарею. В руке стакан чая.

Мужчины все какие-то огромные... Кроме одного, сидящего у стола. Этот тощий, злобный, щеки впавшие. Лицо разбито. Сидит с мотком бумажных салфеток.

А в углу сидит мальчик лет пяти. Испуганный, с огромными глазами. И его лицо тоже немного разбито. На ноздрях запеклась кровь.

Валентина Ивановна сразу идёт к нему.

- Чаю ребенку налейте!

- На столе остывает, - кивает ей Тихомиров второй стакан.

- Это у нас кто? - разворачивается на нас один из ментов.

- Ангелы Чарли, - усмехается второй мент. - Волонтеры Тихомировские.

Улыбаясь, Тихомиров взмахивает нам рукой. Развлекает его это что ли?

Первый мент, возвращается к "пострадавшему".

- Значит, не хотите забрать заявление?

- Не имеете право не принять. А ребенка я не трогал. Споткнулся и упал.

- Здесь неразборчиво. Придется переписать.

- Значит, перепишу!

- Ну пиши... - кладет перед ним лист и шаблон.

- Саянов, а что происходит? - складывая руки на груди, уточняет Зоя у второго мента помоложе.

- Отчим, пасынок.

Указывает сначала на одного, потом на другого пострадавшего.

- Шли по торговому центру. "В воспитательных целях" отчим отвесил ребенку подзатыльник. Ребенок упал, разбил нос, видишь?

- И "Свет пришел в его жизнь"? - злорадно уточняет Зоя.

- Ага. Отвесил папашке такого же леща. Тот улетел лицом в бетонный пол. И сломал нос.

Зоя, показывает Тихомирову кулак, в стиле, "мы с тобой товарищ, держись".

Я... не знаю что сказать на это. Где-то глубоко в душе мне радостно, что "Свет пришел в его жизнь". Но я конечно же понимаю, что это "не наши методы"!

- Вот, теперь пострадавший пишет заявление.

- А где мамка твоя? - расспрашивает мальчишку Валентина Ивановна.

- На ваботе... - шепчет он затравленно.

- Опеку вызывали? - уточняет она у ментов.

- Нет... Зачем? - глядя ей в глаза выразительно прищуриваться мент, который Саянов.

Первый мент читает переписанное заявление.

- А теперь по нанесенным ребенку травмам.

- Не трогал его! Степан... - разворачивается к мальчишке. - Бил я тебя? Или сам упал?

- Н-нет... - испуганно опускает глаза. - Сам.

И внутри меня все переворачивается так, что сейчас не только Свет, но и Света придет в его жизнь.

Взгляд мой падает на лежащую на столе дубинку.

Мало ему Тихомиров отвесил!

- В торговом центре висят камеры, - подходит к нему Саянов. - Мы с этих камер заберем сейчас видео. И разберемся - были нанесены ребенку побои или он упал случайно. И если были... - с угрозой. - А если от вас заявление не поступит, то и мы... Не будем развивать эту историю.

Недовольно скуксившись, "пострадавший" рвет свое заявление.

- То есть, забираете заявление, да?

Подсовывают ему что-то расписаться.

- Степан, пойдем, - поднимается он.

Мальчишка соскакивает поспешно со стула. И бегом бежит за отчимом.

Ловлю его, поднимая на руки.

- Не отдам! Он же на нем дома оторвётся!

На меня шикают, закатывая глаза.

- Немедленно отпусти.

- Света...

- Свет, отпусти.

Отпускаю ребенка, глядя на них всех как на предателей.

- Вы чего? - шепчу, когда отчим с ребенком уходят.

- Опека уже выехала по адресу, успокойся, - выходит Тихомиров из камеры. - Заберут сейчас пацана. Просто заява мне вообще не в кассу. На меня уже одна лежит и так.

- А-а... Понятно.

ОПГ короче у них тут.

- А вы чего прилетели-то? - допивает одним глотком чай.

Жмёт руки ментам. Саянов отдает ему телефон.

Выходя с ним из ментовки, объясняю про ключи.

- Ну, поехали...

7. Глава 7 - Бандит

Зоя везёт нас к торговому центру, откуда Светоносного забрал наряд. Там мы пересаживаемся в его машину.