Ты же взрослая женщина, откуда в тебе эти подростковые чувства?

А что я могу поделать, если они есть?!

Сзади, с уже узнаваемым звуком хлопает дверь.

Тихомиров вырастает передо мной словно из под земли. Протягивает, ухмыляясь, розу. Явно из букета, который лежал на столе.

"Первый класс, вторая четверть."

Смотрю на него строго.

- Нет. Нет... Понимаешь? Найн. Нихт. Ноу. Но. Нон!

- Чалкина... Давай не будем запускать в моих мозгах ассоциативную цепочку на слово "полиглот".

Озабоченный!...

Утомленно закатываю глаза.

- Верни розу хозяйке. И займись своими делами.

- А чо ты-то психуешь? - агрессивно.

Я психую, да!

- Я не психую.

- Не хочешь в машину, давай в кофейню сядем, - показывает взглядом на вывеску.

- Давай, не сегодня, - стряхиваю снежинки с его воротника. - Будет свободное время, я тебе позвоню, пересечёмся...

Выражение его лица плывет, превращаясь в недружелюбное. Роза летит пренебрежительно в снег.

Вздрагиваю, когда она втыкается.

Поднимает к уху звонящий телефон.

Пытаюсь обрулить его, пока он отвлекся.

- Я не договорил, - перехватывает меня за руку. - Подожди.

Отвечает по телефону.

- Тихомиров. Когда? Какую нужно? У меня третья минус, да. Но я бухал вчера. Да и сдавал три недели назад. Меня не возьмут. Какую ещё? Сейчас найдем...

Скидывает вызов. Расфокусированно смотрит мимо меня.

- А что-то случилось?

- Массовая авария, несколько детей в реанимации.

- А у меня тоже третья минус... - с тревогой бормочу я. - Правда, я никогда не сдавала.

- Паспорт с собой?

- Да!

- Поехали...

Беспрекословно позволяю посадить себя в машину.

Свет обзванивает по дороге каких-то людей. Мы приезжаем в больницу.

Анкета, экспресс-тесты...

Сидим перед процедурным кабинетом, в халатах и бахилах.

Он - просто со мной здесь, общается с людьми по телефону, собирая ещё доноров. Вышагивает туда-сюда по коридору.

- Чалкина Светлана, - выходит медсестра в маске. - Проходите.

- О, божечки... - набираю воздуха побольше.

Закрыв глаза переживаю экзекуцию. Под конец процедуры пальцы и губы начинают неметь. И появляется липкое чувство слабости.

- Что-то мне нехорошо... - бормочу я, немного испугавшись.

- Значит, достаточно.

Вытаскивает иглу.

- Голова не кружится? - заглядывает мне в глаза. - Нашатырь?

- Нет-нет!

Что такое нашатырь я в курсе! Ну его нафиг...

С черными точками перед глазами, придерживаясь за стенку выползаю в коридор.

Гул в ушах нарастает.

Прижимаясь к стене спиной, сползаю вниз.

- Ё-моё, Чалкина!.. - слышу его голос, словно из под толщи воды.

Чувствую, как подхватывает на руки. Гул в ушах превращается в противное шипение.

- Влейте нам все обратно, пожалуйста. У нас отмена!

- Ничего-ничего... - щупает мой пульс медсестра. - Там, ребеночку надо. А девушке - постельный режим, красного вина, красного мяса и на десерт - гранат и шоколад.

- Сейчас замутим...

Обнимая, Свет бережно ведёт меня вниз.

- Где была-то вчера?.. - переспрашивает спокойно, трогая губами мой лоб у виска.

- Там, в больнице, просят иногда с отказниками и сиротами понянчиться после операций. Персонал для этого не предназначен, а родственников у них нет...

Растирает моё плечо со вздохом.

- Пойдем, полечим тебя…

14. Глава 14 - Личная история

Заняв в грузинском ресторана нишу с диванами сидим друг напротив друга.

На столе у нас бутылка красного грузинского, мы ждём мясо.

К нам выходит шеф ресторана. Пожилой грузин.

- Здравствуй, дорогой генацвале! - тянет мне руку.

Поднимаюсь, жму, обнимаю его, приветствуя!

- Здравствуй, Дато!

- Сейчас все будет по высшему классу! Ай, девушка какая у тебя красавица!

Отсыпает кучу комплиментов Светляку.

- Свет - очень уважаемый у нас гость, очень! - вскидывает руки, слегка рисуясь перед Чалкиной.