Тот торопливо закивал и свернул голографический экран. За ним с явной неохотой последовали остальные. Взбешённые взгляды, которые акулы пера бросили на окно, заставили Шану отшатнуться и засомневаться, так ли хороша обещанная мастером зеркальная поверхность. Вдруг стоящую у окна фигуру все-таки видно?

Так или иначе, а Бобби победил с разгромным счетом! Не прошло и десяти минут, как перед офисом снова стало чисто и безлюдно.

– Детка, задание выполнено! – прикоснувшись к мушке, доложил орк.

– Вижу. Заходи, выпей кофе. Кофе так себе, но есть печеньки, – отозвалась она и уже собиралась отойти от окна, когда из полицейской машины выбрался Винтер. Так, а он-то что здесь забыл? Спасибо, что вышел не при журналистах!

– Бобби!

– А ты попробуй удержать этого упрямца, – зашедший в офис орк сразу догадался, отчего возмутилась Шана. Но кружку с кофе принял и глотнул не поморщившись, несмотря на дрянной вкус. А шоколадных печенек зачерпнул целую горсть. – Он как услышал про журналистов, подорвался так, будто опаздывал на интервью.

– Потому что это моя вина, – насупленный вид хозяйки офиса Винтера ничуть не смутил. – Статья, так подозреваю, появилась из-за вчерашней журналистки. Она видела нас в баре и растрепала, что мы встречаемся. А остальные слетелись, как вороны.

– И ты решил подтвердить слухи? Или опровергнуть?

– Ты действительно собралась обсуждать это при своем бывшем? – покосился на орка Винтер.

– А что такого? Бобби видел всех моих парней.

– Целого одного, – встрял тот с серьезным видом, прихлебывая кофе, и Шана исподтишка показала ему кулак. С личной жизнью у нее не слишком ладилось.

– Слушай, если тебе некомфортно, мы можем поговорить наедине. Позже, – согласилась она, пока Бобби не добавил чего-нибудь еще столь же компрометирующего. – Не подумай, я не давлю. Просто хочу знать, что…

Что именно хочет знать, Шана договорить не успела. Сложно разговаривать, когда тебя целуют, а сдерживать себя дракон пока не научился. И сердитый поцелуй быстро перерос в жадный, а Винтер, похоже, забыл, что хотел таким образом объясниться. Хотя «объяснение» зачетным вышло. У Шаны больше сомнений не возникало.

– О, ну, конечно! Я всё понял. Бобби сделал свое дело, Бобби может уходить, – протянул орк, о котором они совершенно забыли, и хрумкнул печенькой. – Мне выйти, голубки?

– Да! – отозвались они хором, и Шана распахнула глаза.

– Нет! – запоздало поменяла она решение.

Бобби, стоявший за спиной Винтера, ухмылялся с самым что ни на есть паскудным видом, и можно было не сомневаться – он эту ситуацию не скоро забудет.

Шана уперлась рукой в грудь Винтера и нехотя отстранилась.

– Ладно уж, я не ревнивый. Хоть меня и задевает, что за спасение от журналистов я даже спасибо не услышал. Не говоря о столь жаркой благодарности, которой одарили Крипса. Который, к слову, эту ситуацию и создал.

– Я угостила тебя кофе.

– Да брось! Я избавил тебя от этого ужасного напитка! – закатил глаза Бобби. – И раз сегодня у меня день добрых дел, помогу кое с чем еще.

Он поставил кружку на стол и вышел в коридор.

– Миссис Хамминг, доброе утро! – раздался оттуда его бодрый голос, которому вторило шипение змей. – Вы хотели переговорить с Шаной? Она немного занята, у нее посетитель. Тот самый Крипс, – перешел он на шепот, но такой громкий, что услышал бы глухой. – Не переживайте, я прослежу, чтобы нашествия журналистов не повторилось. Да-да, вы совершенно правы, это форменное безобразие.

Голоса стали стихать: Бобби решил проводить горгону до мастерской, а заодно успокоить ее по пути.

– Он вернется, – уверенно сказала Шана. Больше для себя – губы еще горели от поцелуя, и безумно хотелось повторить. Судя по потемневшему взгляду Винтера, хотелось не ей одной.