Ищи её на Чёртовом кладбище Алла Щербакова

Великие тайны нашего бытия ещё только предстоит разгадать,

даже смерть может оказаться не концом.

Никола Тесла

19 мая, Санкт-Петербург.

«Предположительно находилась дома по адресу г. Санкт-Петербург, Лиговский проспект…»

«Ни о каких поездках я не слышал…»

«Работает на дому…»

«Созванивались с ней недавно. Собирались девчонками отдохнуть. Не знаю, куда она могла подеваться…»

«Она обязательно сказала бы мне, своей матери, что собирается куда-то уехать…»

«Невозможно! Она даже из магазинов только доставку заказывает…»

Устало потерев глаза, следователь Сорокин отложил протоколы допросов с однообразными показаниями. Домой уж пора, где же этот опер? Обещал явиться через два часа, а прошло уже… На часах было почти восемь вечера. Вот гад!

Без стука влетел тощий паренек лет пятнадцати на вид, закашлялся в прокуренном воздухе кабинета.

– Получил статистику оператора! Вы только гляньте! Неожиданно, да?

Долгожданный листок лег на стол. Биллинг мобильного телефона – великая поддержка для органов дознания! И почему эту поддержку приходится ждать по несколько дней? Мошенники вон сразу пробивают все данные, а госструктуры…

Раздраженно бурча про себя, Сорокин вгляделся в написанное. Бурчание смолкло. Опер гордо замер около ободранного стула, глядя сверху вниз на одинокий листок бумаги. За окном громыхнуло, затем еще раз. Молния рассекла темноту и мгновенно погасла, но мужчины даже не заметили разгула непогоды.

– Это точно? – следователь поднял удивленное лицо к молодому оперу, – как это может быть?

***

12 мая, Красноярский край

Чёрный гриф наклонил голову и распахнул свои огромные крылья, приготовившись спикировать на добычу. Солнце перевалило за полдень, и лёгкие золотистые лучи играли бликами на смоляном оперении огромной птицы. Жертва не шевелилась уже несколько часов, гриф долго наблюдал за ней с высоты полёта, постепенно сужая круги, и сейчас решился приблизиться.

Женщина лежала неподвижно, распластавшись ничком на огромном каменистом поле. Лёгкий ветерок шевелил рассыпанные рыжеватые волосы, руки были вытянуты вперёд, словно она перед смертью пыталась уползти от кого-то. Светло-голубые джинсы и малиновая рубашка выделялись яркими пятнами на тёмной земле. По лицу, ещё не тронутому тлением, прополз муравей.

Вокруг не было других посягателей на его трофей, и гриф перелетел на другой выступ скальной породы поближе к телу. Отчего-то он не спешил начать пиршество, чувствуя странную необъяснимую опасность. Острое зрение позволяло разглядеть мельчайшие песчинки на расстоянии до километра, и птица не видела ни одного животного поблизости, однако что-то было неправильно, и инстинкт не позволял приблизиться к жертве. Издав тихое шипение, гриф взмыл в воздух и принялся кружить над поляной.

Из-за стройной стены пихт и елей бесшумно выскочили двое волков, их также привлекло тело, но в отличие от грифа, они безбоязненно приблизились, поводя мордами и вдыхая близкий запах крови. Один волк, покрупнее, впился зубами в ногу женщины, второй кружил рядом, словно охраняя добычу. Внезапно хищник поднял голову, словно почуяв что-то, из его пасти закапала слюна, смешиваясь с кровью. Издав сдавленный вой, оба волка метнулись в чащу, и через мгновение ничто не напоминало об их присутствии.

На поляне вновь воцарилось спокойствие, зачирикали свиристели в еловых ветвях, крупный чёрный жук пролетел, гудя крылышками. Где-то в синей небесной вышине сибирской тайги раздавался шум вертолета. Довольно быстро летающая машина достигла границы поля, распугав всю живность поблизости. Волна воздуха от вращающегося винта долетела до тела женщины и взметнула полы яркой рубашки. Яркой каплей какой-то предмет соскользнул с ее шеи и исчез, погрузившись в серую пыль.

Есть две бесконечные вещи – Вселенная и человеческая глупость.

Впрочем, насчёт Вселенной я не уверен.

Альберт Эйнштейн

1 декабря, Санкт-Петербург

Шум вертолета рокотал в ушах, Андрей лежал на спине, закрыв глаза. Дышать было тяжело от дыма, во рту чувствовался металлический вкус крови. Крови убитого товарища.

Мельтешение света и тени, гортанные выкрики, лязг оружия и свист ветра – все слилось в единый мучительный гул. Левая рука и плечо горели огнем, он чувствовал, как напитывается теплой кровью рукав.

Молчать. Терпеть. Не выдать себя!

Кто-то наступил на руку, затем Андрей почувствовал неслабый пинок под ребра. Раздался хриплый мужской голос, ему ответил второй. Чьи-то руки деловито обшарили его, автомат и патроны перекочевали к чеченцам.

Отдаленный взрыв отозвался мелким дрожанием почвы, за ним еще один, уже ближе. Топот бегущих ног, крики, рычание автомобильных двигателей. Враг покидал место побоища.

Легкое прикосновение отвлекло бойца от шума вокруг. Кто это?

– Андрюша! – такой знакомый голос… Откуда?

Прикосновение повторилось, кто-то уже сильнее затряс его прямо за раненое плечо.

– Вставай!

Попытавшись открыть залитые кровью глаза, Андрей дернул рукой и задел что-то мягкое. Раздался раздраженный возглас. Наконец, удалось приподнять веки и попытаться рассмотреть увиденное.

Облупившаяся лепнина вместо облачного неба. Запах дыма как-то незаметно превратился в аромат кофе с нотками парфюма.

Вот же черт! Тусклое серое утро в окне, голоса за стенкой. Пора вставать… Чей-то строгий силуэт заслонил свет. Невольно залюбовавшись, Андрей раскрыл глаза пошире.

– Опять этот сон? – участливо спросила Мальвина, – может, к психотерапевту…

– Тетя Мальвина, ты опять? – процедил Андрей, приходя в себя, – сколько времени?

Не отвечая, женщина вышла, на ходу поправив идеальное каре перед старинным зеркалом.

Обиделась, что назвал ее тетей! А нечего делать из него психа!

Цоканье каблуков стихло за дверью, послышался приглушенный голос матери и чей-то еще, вроде бы соседа. Стены в старой коммуналке пропускали большинство звуков, и было слышно, как в кухню вошла Мальвина, подвинула стул.

Андрей с трудом поднялся. Тело отказывалось повиноваться, словно его на самом деле только что ранили, привычная упругость мышц куда-то подевалась. После подобных снов всегда так было. Да и сон ли это?

Его мозг записал произошедшее с точностью кинопленки и выдавал иногда отдельными «сериями» в виде сновидений. Андрей готов был отдать что угодно, лишь бы сменить жанр проклятого сериала. Ведь бывают на свете счастливые люди, не видящие никаких снов! Везучие…

В квартире было холодно и сыро. Старый дом словно насквозь пропитался влажным морозом и свободно пускал его внутрь, как доброго друга. Подойдя к зеркалу, мужчина потер лицо, присел, подпрыгнул, разгоняя кровь. Черные волосы стояли торчком, как у вампира из Сумерек, а по лицу словно проехал танк. Где-то в глубине черепа стучали назойливые молоточки, болезненно отдаваясь в ушах. Похмелье и то легче переносится!

Привычный легкий беспорядок в знакомой с детства спальне немного привел Андрея в чувство. Навязчивые картины из сна поблекли, хоть и не исчезли совсем.

Полукруглые высокие окна выходили на тихую улицу, и он машинально отметил, что накрапывает дождь. Остальные комнаты коммуналки смотрели внутрь двора-колодца. В них с утра до вечера царил полумрак.

На столе стояло маленькое фото. Группа молодых парней в военной форме, веселых, беззаботных. Еще не знающих, что ждет их впереди. Сейчас живы были лишь трое из них. Андрей открыл шкаф, бездумно пробежался рукой по висящим разноцветным рубашкам, задержался на военном кителе. Фото отправилось в глубокий карман. Пора избавиться от этого наследия. Сегодня же он отнесет на помойку все, связанное с прошлой жизнью.

В утреннем полумраке головная боль переносилась легче, и Андрей не стал зажигать лампу. Вместо этого он взял со стола лист бумаги, аккуратно упакованный в файл. Кроме листка, исписанного длинными медицинскими терминами, на столе небрежной стопкой валялись деньги. Двадцать тысяч евро. Он еще раз для порядка пересчитал купюры и сунул их в борсетку.

Звякнуло сообщение на мобильном, и Андрей мельком взглянул на экран. Писал шеф, Смирчук Роман Игнатьевич.

«Через час подгребай!»

Шеф не отличался изысканностью речи, зато не терпел опозданий. Ключи от новенького Мерседеса Майбах завалились за спинку дивана, брюки оказались измяты, а электробритва безнадежно разрядилась. Что за утро!

– Уходишь, Андрюш? Даже не позавтракал, – Мальвина не умела долго злиться, – мусор возьми.

Еще пять минут драгоценного времени съел поход до баков. Торопливо швырнув с трех метров пакет в контейнер, Андрей с ужасом увидел, как в полете мешок порвался. Содержимое разлетелось перед баками. Собирать мусор времени не оставалось, и мужчина, оглянувшись по сторонам, с независимым видом быстро пошел в сторону стоянки. Свидетелем некрасивого поступка оказался лишь одинокий облезлый голубь. И то хорошо!

В прогретом салоне пахло новой кожей. Утробное рычание двигателя приятно отдавалось в ушах. Полсотни лошадок – это вам не шутка. Да и рулить таким авто почти не надо – он все делает сам. Вот бы приобрести себе такую малышку! Но лучше в белом цвете.

Плавно нажав на газ, Андрей выехал на проспект и вдавил педаль. Плевать на штрафы! Зато какой кайф… Автомобили мелькали по обеим сторонам, словно стоящие на месте. Послушный Мерседес словно сам собой огибал препятствия, и даже светофоры услужливо загорались зеленым.