– Мне ничего не нужно, разве что твоё здравомыслие и понимание, – улыбнувшись, немного подался вперёд, забавляясь её рассудительностью, но всё же юной вспыльчивостью. – И в покое я тебя не оставлю. Не могу. 

– Почему не можете? – она отпрянула, вжавшись в спинку стула. – Да кто вы такой?

Протянул руку, наплевав на её сопротивление, сжал запястье девушки. Мне хотелось её успокоить, но бешеный пульс, что я ощутил под своими пальцами, сказал мне о многом. Обеспокоенность и за себя, и за своего малыша накрыла Богдану с головой. Поэтому стоило подбирать слова тщательнее. 

– Я друг, – слегка погладил нежную кожу на худощавом запястье, тут же почувствовав как подушечку пальца начало покалывать. От простого тактильного контакта мне захотелось ещё больше сберечь эту девичью хрупкость. Не дать никому её в обиду. – Ты можешь просто принять это? Друг, который сделает всё, что скажешь. Для тебя и для твоего будущего сына...

Осёкся. Сказал лишнего. Слишком быстро раскрыл свою осведомлённость её жизнью. Слишком.

– Откуда ты знаешь, что у меня будет сын?

Характер проявился моментально, ей даже обратиться ко мне на "ты" получилось с лёгкостью. Импульсивно высвободившись из захвата моих пальцев, Богдана скрестила руки на груди. Всей своей закрытой позой показывая, что требует объяснений. 

– Я жду, – дерзко поторопила меня, а я в ответ лишь весело хмыкнул.

Те объяснения, которые носили правдивый контекст, я не мог вывалить на девчонку. За её наигранной смелостью пряталась тревога. И ту, ей никак не удавалось скрыть. Дана неосознанно хрустела пальчиками, пытаясь унять вполне оправданную тревожность.

– Ты не особо внимательная, правда? – монотонно начал я, придвинул тарелку с нетронутым десертом к себе ближе.

Вилкой отломил маленький кусок, который отозвался аппетитным хрустом. Задержал дыхание, прежде чем поднести свежую выпечку к губам, а втянув сладковатый яблочный аромат, перевёл взгляд. Тут же встретившись с широко распахнутыми карими глазами. По расширенным зрачкам понял, что восторженное неведение к вкусовым качествам десерта, от которого она отказалась не утихла. А голодное желание заесть тревожность, возникшую между нами, не прошла бесследно. 

Богдана непроизвольно шумно сглотнула. Провела острым язычком по пересохшим губам и пристально посмотрела на вилку в моих руках. Я же в ответ следил за сменой эмоций на её лице. От угрюмого недоверия ко мне, которое пролегло вздорной складочкой между её бровей до какого-то тайного желания, что окрасило впалые щёки девушки румянцем. От такого зрелища невозможно было оторваться.

Меня непреодолимо влекло, но такой несдержанностью я мог навредить. Я прекрасно это понимал. Понимал, но отвлечься уже не получалось.

– Издеваешься? – тихо отозвалась Богдана и снова облизала губы. 

Её утончённая красота давно засела в моей голове слишком глубоко. А теперь ещё и невинные с виду движения сводили с ума. Я поспешно отправил первый кусочек штруделя в рот, с наслаждением прожевал. Вдруг представив, что пробую на вкус вовсе не выпечку.

Как же это было сладко представлять Богдану с собой рядом. 

– Отнюдь! – перестал травить сам себя фантазиями. – Я узнал пол ребёнка из твоей обменной карты, – сказал полуправду, ведь мне были доступны её медицинские документы в любой момент. Хотя о том, что она ждёт сына, я узнал в кабинете УЗИ. 

– Враньё, – не стесняясь никого вокруг, предприняла попытку меня пристыдить, слишком громко мне возразив. – Подобную информацию не указывают. Ведь многие даже на УЗИ не интересуются кто у них родится. 

– Я видел описание узиста. Точный срок, соответствие ему плода и его предполагаемый пол. Видимо, для тебя это было важно!