– И как это понимать? – насел пришелец на вошедшего Эдварда с обвинениями. – Освободи меня!

– Прости, но не могу!

Эдвард нашёл большую коробку с журналами о супергероях, которые когда-то коллекционировал, пододвинул её к окну, и уместился на неё сверху как на стул.

– Почему я в наручниках?

– Потому что ты преступник, а преступники должны быть в наручниках.

– Где ты их вообще достал?! И почему они… розовые?

Эдвард убрал волосы за ухо, неловко вздыхая:

– Это наручники миссис Уоткинс. Даже знать не хочу, откуда они у нее!

– Я так понимаю переубеждать тебя в том, что я не злодей – смысла нету?

– Верно. – Эдвард опер голову на кулак, щурясь, будто его одолевала сильнейшая мигрень. – Ты убил профессора Нортона. И угрожал мисс Феннис.

Ацель отмолчался, что заставило Эдварда выпустить раздосадованный вздох.

– Признаешь свою вину?

– Это тебя твои новые друзья попросили устроить мне допрос? – язвительно хмыкнул пришелец, повиснув на наручниках, точно убитый.

– Да, но я сам заинтересован в том, чтобы узнать правду.

– Хм, тогда готовь пыточные инструменты, Эдвард.

– Это ещё зачем?

– Затем, что я скажу тебе правду только под пытками. Что, Эдвард? – сверкнул мерзкой усмешкой Ацель. – Первый раз? Ну ничего-ничего, рано или поздно все через это проходят.

– Ну у тебя и шуточки, конечно, – не оценил юмора тот. – Как думаешь, почему ты в моём доме?

– Потому что на тебя свалили всю грязную работу, а ты по доброте душевной не смог сказать «нет»?

Эдвард понимал, что все высказывания Ацеля – замаскированная под сарказм голая ярость. Потому на вопрос он ответил серьёзно – специально, чтобы не проминаться под злословные речи, призванные задеть его за живое:

– А вот и нет. Я сам попросил об этом мистера Дэвисона.

– Мистера Дэвисона? – с омерзением на лице переспросил тот.

– Адам Дэвисон – имя агента «Терра», которому ты проиграл.

– Но ты ведь в курсе, что это фальшивое имя?

– Уж лучше фальшивое имя, чем фальшивая дружба.

От этой реплики Ацеля сразил смех.

– Как трогательно! Какой же я подлец! Не оправдал твоих ожиданий. Даже интересно, какая будет твоя первая пытка для меня?

– Ты сбил меня с мысли. – Эдвард снова завздыхал.

– О, ну прости!

– Я решился присматривать за тобой, как раз потому, что не хочу, чтобы тебе делали больно.

– Как жаль! А я бы подсказал тебе пару-тройку способов разговорить меня. Как насчёт линчевания? Думаю, я расколюсь уже после третьего куска плоти, что ты отсечешь от меня. Сэкономлю твоё время. Может передумаешь?

Эдвард провёл ладонью по лицу, стараясь стоически вынести излившийся на него бред. Это превращалось в настоящее испытание. От сцен насилия, которые продолжал живописать во всех подробностях Ацель, нервы юноши в конечном счёте сдали.

– Я вижу ты не настроен на конструктивный диалог! – воскликнул он весь на взводе. – Что ж, предоставлю тебе возможность побыть наедине со своими бредовыми фантазиями и угомониться. У нас ещё есть время до вечера!

– А? И что будет вечером?

– Вечером придёт мистер Дэвисон.

– О-о-о, мой мучитель! Как здорово!

– Никто не будет тебя мучить, Ацель! – вспылил Эдвард, стреляя горящим взглядом на пришельца, чья клоунада уже ни шла ни в какие рамки. – Но твоя судьба напрямую зависит от того, готов ли ты сотрудничать с ним. Поэтому, будь добр, прекрати строить из себя клоуна и посиди поразмышляй над своим поведением.

Эдвард с достоинством покинул комнату, а дверь запер на ключ. За сегодняшнее утро он вздыхал больше, чем за всю предыдущую жизнь. Вот и сейчас с его губ сорвалась бессловесная досада.

Измученный и усталый он спустился на кухню, чтобы заварить кофе. Пил он его очень редко, сугубо в те дни, когда мозги совсем не выдерживали, но их всё равно надо было как-то включать.