И да, он прекрасно все понял. Понял, что я зеркалила его действия и слова. Побледнел, отшатнулся, посмотрел на меня взглядом безнадежно больного человека и отвернулся к стене.

— Ты права, — выдал наконец. — Я ничем не лучше него.

— Рада, что до тебя это дошло. — хмыкаю, подхватываю свои вещи и иду к выходу. — Прощай, Саш. Надеюсь, это была последняя наша встреча.

Оказавшись в коридоре, направляюсь к общему лифту. Он расположен прямо в противоположном конце коридора. Видимо, на нем поднимается обслуживающий персонал. Потому как апартаментов здесь всего двое и постояльцам тут места нет. Одни Сашины, а вторые, видимо, принадлежат Орлову.

И только возле лифтов меня наконец накрывает осознание. Что это только что было? Прислоняюсь к стене и вытираю резко вспотевший лоб. К чему был весь этот спектакль? Вроде тогда все казалось правильным, я действовала подобно холодной расчетливой стерве. А сейчас всю потрясывает от эмоций. А руки до сих пор продолжает покалывать. Жесть.

И главное, чего я этим добилась? Ну, помучила я его немного. Стало ли мне от этого легче? Да ни черта. Только растравила все то, что глубоко прятала в себе. Было ли это местью? Тоже нет. Саша нагляднее кого бы то ни было показал мне, что месть это просто путь к саморазрушению. Бессмысленный и беспощадный.

И она не приносит радости и освобождения, а лишь пожирает тебя изнутри, разъедая внутренности. Ведь судя по сегодняшнему поведению Ковалевского, ему прилетел хороший откат от его поступка. В противном случае вел бы он себя иначе.

В общем, меня просто триггернуло, когда он начал оскорблять Костю. Как будто сам святой. Вот и понесло. Капец. Чувство стыда накрывает с головой. И непонятно, за что стыдно больше. За эту глупую выходку вообще, или за то, что что мне с какого-то перепугу понравилось трогать Сашу. Неужели длительное отсутствие сексуальной жизни дало такой эффект?

Так, все, хватит. Усилием воли заставляю себя встряхнуться, стискиваю зубы и захожу в лифт. Не буду зацикливаться на произошедшем. Вот не буду и все. Буду считать, что ничего не было. Так, померещилось невесть что, бывает.

Облегченно выдохнув, нажимаю кнопку первого этажа и прикрываю глаза, настраиваясь на долгую поездку вниз. Но разве дадут мне расслабиться? Конечно же, нет.

Распахиваю глаза от резкого звука и вижу, что Ковалевский умудрился влететь в кабину через уже закрывающиеся створки лифта. М-да. Сегодня определенно не мой день.

— Я провожу тебя, — видимо, пытается предупредить мои возражения.

— Мог бы не трудиться. — ворчу, окидывая его взглядом. — Дорогу к выходу способна найти и без твоей помощи. И ты хоть застегнись, а то народ понадумывает всякого.

Угу. Например, что мы спаривались как кролики в этой самой кабине. Стыдоба. Ну вот правда. Чем он думал, спрашивается? Заскочил в лифт в таком же виде, в каком я его оставила в номере. Взъерошенный, с расстегнутой рубашкой.

Резко нажимаю кнопку остановки. Еще не хватало, чтобы сейчас сюда кто-то зашел. Сашка чертыхается и быстро приводит себя в порядок, при этом не отрывая от меня взгляда. Я же упорно его игнорирую и запускаю лифт.

— Ян, нам правда нужно поговорить. Ты должна меня выслушать.

— Должна? — не успев остыть, тут же вскипаю снова. — Не припомню, чтобы я у тебя в долг брала.

— Ладно, я прошу, чтобы ты меня выслушала. Так лучше?

— Ничуть. — морщусь и вскидываю голову выше. — Я не хочу ворошить прошлое. Не для того я все эти годы упорно пыталась забыть всю эту грязь и выстроить свою жизнь заново, чтобы ты с пинка разрушил ее снова.

— Я не хочу ничего рушить. — тяжелый вздох. — Просто хочу объяснить. Много времени не отниму.