— Так ты же озабочена своей возможной беременностью, — пожимаю плечами. — Вот и проверим заодно, так ли это. Чего время терять зря? И если ты беременна, — ухмыляюсь, — мы поженимся, как ты того хочешь. Ребенок родится в полной семье.

— А если нет? — о, в голосе актриски прорезались нотки паники. Поняла, наконец, что влипла.

— А если нет, — для вида обнимаю, чтобы персонал принимал нас за парочку, а на ухо зло шиплю: — Тогда ты собираешь свои монатки и сваливаешь на хер из моего дома. И только посмей еще что-нибудь выкинуть.

— Я не пойду на прием, ты меня не заставишь, — пытается вырваться, но я не пускаю.

— Что будешь делать? Орать на всю клинику? Что тебя принуждают? Ну попробуй, если хочешь опозориться. Пусть думают люди, что у тебя не все дома. Тут и психиатр хороший есть, заодно осмотрит, таблетки выпишет.

— Ненавижу тебя, — смотрит с такой ненавистью, что мне впору самовоспламениться и сгореть заживо.

— Да? А десять минут назад ты хотела за меня замуж. — тяжело вздыхаю. — Слушай, не трепи мне нервы. Что хотела – то и получила. За язык тебя никто не тянул. Так что иди в кабинет и не рыпайся.

— Ладно, твоя взяла, но ты будешь ждать снаружи, — Крис вскинулась, уже стоя на пороге, но я лишь подтолкнул ее вперед.

— Размечталась, — захожу следом и захлопываю дверь.

Во время самого осмотра я нахожусь за ширмой, но в комнату для УЗИ иду следом. Отстраненно смотрю на то, как врач надевает на датчик резинку и вводит его внутрь. Крис злится, пыхтит, но меня это мало волнует. А затем обращаю свое внимание на аппарат, хотя ровным счетом ничего не разбираю в той абракадабре, что светится на экране.

— Что ж, беременность отсутствует. Это сразу видно. Овуляция прошла совсем недавно.

Валерия продолжает говорить что-то еще, но я уже не слушаю. Состояние эндометрия Крис — это не мои проблемы. Пусть делает, что хочет. Благодарю врача и выхожу наружу с чувством глубокого облегчения. Как же отчаянно я блефовал. Черт. Хотя в отсутствии беременности был уверен почти полностью.

— Ты…ты…ты… — Крис появляется в фойе через минут пять, к тому времени я как раз успеваю оплатить прием. — Ты хоть понимаешь, как меня унизил?

— Себя унизила только ты сама. Нечего было разыгрывать спектакль. — обдаю презрительным взглядом и кидаю на диванчик пластиковую карту. — Это твой годовой абонемент в центр. Ходи – не стесняйся. Надеюсь, найдешь себе здесь папика. Добираться дальше будешь сама, мне некогда. Прощай.

— Скотина… — летит мне в спину.

Разворачиваюсь и подхожу к ней, хватая за локоть.

— Мне больно.

— А мне похер. Слушай сюда, — подтягиваю к себе. – Если вечером вернусь и застану тебя в доме, то вылетишь ты оттуда с помощью охраны. Поняла?

— Да.

— Вот и умница. И последнее. Не вздумай распространять слухи. Себе только хуже сделаешь. Можешь говорить, что сама меня бросила. Не сошлись характерами, чувства угасли. Но не более того. Иначе — пожалеешь.

Взгляд у Кристины сейчас как у побитой собаки. И я уже не понимаю, притворство это или нет. Впрочем, это уже меня не касается.

Отпустив ее руку и брезгливо отряхнувшись, направился к лифтам. Определенно, день сегодня обещает быть удачным.

***

— Здорово, — Леха встает и протягивает мне руку, когда я вваливаюсь к нему в кабинет.

— И тебе не хворать, — разваливаюсь в кресле с довольным видом. — Плесни-ка виски, дружище. Нужно кое-что отметить.

— Например? — тот вопросительно на меня смотрит, опершись рукой о стол.

— Я расстался с Кристиной. Окончательно и бесповоротно.

— Да неужели ты прозрел? Аллилуйя! — Леха встает, хлопает меня по спине и направляется к бару. - Такое событие и правда нужно отпраздновать.