В моих словах сквозила неуверенность, пусть я и старалась прятать её за улыбкой.

Пауза в очередной раз затянулась, но смерть Люсси заставила пересмотреть некоторые ценности. Нет, я не приняла решение выучиться на врача, чтобы спасать жизни. Не собиралась лететь волонтёром в бедные страны Африки. И не планировала отныне проживать каждый день, как последний. Но, что касалось друзей и семьи, ощущение острой нехватки их общества, важности присутствия в моей жизни и необходимости говорить то, что обычно откладывалось "на потом", почти полностью задвинуло в глубинные слои подсознания прежние страхи и сомнения.

– Ну, так что? – вглядываясь в глаза Джастина, протянула я, чувствуя, что именно от его решения зависит исход данного предприятия.

– Ты, правда, этого хочешь? – слишком серьёзно спросил Стэнфорд. Я утвердительно кивнула.

– Хорошо, – совершенно безрадостно ответил Джастин и перевёл взгляд на Сью. – Ты сама доберёшься или за тобой заехать?

– Я поеду сразу после уроков с Кейт, – наконец-то улыбнувшись, ответила Сюзанна. – Не могу бросить на произвол судьбы миссис Войт. Эти Крофты совершенно не умеют готовить, что мать, что дочь.

Шутка, в которой «доли правды» было куда больше, нежели лжи, стала глотком свежего воздуха. Впервые за сегодняшний день я заметила на губах Джастина привычную усмешку. Его взгляд значительно смягчился, а после он даже положил свою ладонь поверх моей руки.

Общими силами мы решили, что ровно в семь меня будет ждать испытание воли. Но, чтобы избавиться от страхов, их нужно принять, научиться жить с ними. Я по-прежнему волновалась и не горела желанием знакомить Джастина с матерью, но более не испытывала острой паники. Ведь жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на пустые сомнения!

Вечером того же дня. 19:10.

Нервно перебирая чётки, привезённые отцом из Камбоджи, я уже полчаса стояла у окна в гостиной, наблюдая за дорогой. Нежно-голубое платье, что кочевало в шкафу с одной полки на другую, казалось мне абсолютно нелепым – слишком романтичное, с кучей рюшей и атласным подъюбником. Его купила мама, около года назад. Сказала, что пора обзавестись чем-то иным, то есть не джинсами и бесформенными рубашками. Не знаю зачем я надела его. Чтобы понравиться Джастину? Но ведь он обратил на меня внимание как раз в тех самых джинсах. Мне вообще не понятно стремление людей нравиться друг другу путём изменения собственной внешности. Искусственные ногти, ресницы, накладки на грудь… Девушку не делает леди более густая шевелюра из прядей на заколках, которые та прикрепила за час до выхода из дома. А мужчина не становится более импозантным, если заезжает за объектом своих симпатий на взятой в аренду тачке и весь вечер машет перед лицом последней моделью «Айфона», купленного в кредит. Быть может, вся эта мишура способна вызвать интерес и приукрасить правду на начальном этапе знакомства, но после, если снять блестящую обёртку, что останется? Она, недалёкая, использующая гугл только для того, чтобы узнать цену инъекций увеличивающих губы. И он, глуповатый, не имеющий цели в жизни, разносчик пиццы в свои тридцать шесть. На мой взгляд, людям было бы проще найти свою половинку, если бы они перестали врать и кормить друг друга иллюзиями. Тогда, никто бы не разводился по причине «непримиримых разногласий», за которыми на самом деле кроется: «я думала, что он принц, а он оказался конюхом».

Руки Сюзанны невесомо легли мне на плечи. Одноклассница наклонилась вперёд и тихонько прошептала над ухом:

– Он просто опаздывает.

Мы обе знали, что у Джастина была одна особенная, ярко выраженная черта – он никогда не опаздывал. А если не появлялся в срок, то значит, просто не хотел приходить.