Пошла по направлению к выходу, как заметила, что кто-то смотрел на меня. Возле старой заброшенной могилы стояла, сгорбившись женщина, лица не видно. В старой серой фуфайке и шерстяном коричневом платке, укрывающем большую часть лица.

– Ярушка-унучка, подойди поближе – тихий хриплый голос обратился ко мне.

Меня немного напрягла внезапная встреча, но ноги уже шли к незнакомке. Старушка стояла со свечой возле старой могилы, за которой никто не следил. Надгробие было с трещиной, фотографии не было, даже имя было сложно разобрать.

– Здравствуй-те? – нелепо произнесла.

– У бабуси своей была? Приехала наконец-то, а то заскучала она совсем.

– Простите за грубость – обратилась к ней и что-то знакомое было в глазах – Анастасия Сергеевна, это вы? Давно вас не видела.

– Так приезжать нужно, чтобы видеть – улыбнулась она в ответ.

– А вы чего тут в мороз стоите? Я на машине, давайте вас домой отвезу?

– Нет, девонька, не надо. Сама дойду. Посмотри, родственники усопшей совсем перестали приезжать. Даже не огородили её, никому она не нужна была при жизни и уж тем более сейчас.

– Грустно это. Ваша знакомая?

– Знакомая. Темно и страшно ей там, вот свечу принесла, чтобы согреть её. Помоги старушке и поставь её поближе к надгробию. – она протянула свечу без подставки. Воск немного обжигал пальцы, но наклонившись исполнила просьбу. Анастасию Сергеевну обожала в детстве. Всегда нарядная, с полностью седыми волосами, волосинка к волосинке. И обязательно в платье, встречала нас с подружками яблоками и малиной. Считалось, что она местная ведьма, многие обходили её стороной по этой причине. Однако, мы знали, что это не так, ибо были единственными ведьмами в селе. Как-то раз воробушек запутался в зарослях возле её дома, и она попросила меня помочь ему. Не раздумывая, начала его искать и напоролась на крапиву, меня это не остановило. Достала бедолагу, она лишь улыбнулась и сказала отнести бабушке, мол, она ему поможет. И тогда стало понятно, что она знала, кем мы были.

– Спасибо, унученька. А знаешь отличие мертвых от живых? – вдруг услышала вопрос позади себя. Мурашки побежали по телу, она продолжила – Яся, а жива ли ты? – прошептала она прямо на ухо.

Я резко обернулась, но никого не было. Куда она делать? Ветер всё так же нещадно пробирал до костей. Обернулась несколько раз, даже за надгробие заглянула, никого. Я одна из живых на кладбище. Ни с какой стороны, и следов на снегу не было. На могиле и свечи не было, но я же держала её в руках.

– Чертовщина какая-то – пробормотала я и побежала к выходу. Не останавливаясь и не оглядываясь, выбежала за ворота даже не перекрестившись. Только хлопнув дверью, я смогла почувствовать себя в безопасности.

– Всё хорошо?

– Да, поехали.

Намеренно выбрала дорогу до дома мимо дома баб Насти. Не описать словами моими чувства, когда, проезжая мимо её дома увидела, что дом сгорел. Крыша обвалилась, окна выбиты, дверь нараспашку. Сомнений не было, что в нём никто не жил, тропинка к дому была снежным полотном без единого следа.

– Хренова чертовщина – подумала про себя.

Начало темнеть, а мы уже припарковались возле дома бабушки. К дому еле подъехали, так как снег не чистили, займусь этим завтра. Эх, Бабушка. Самое лучше детское время провела именно здесь, в маленьком уютном доме, возле печки. Под бабушкины рассказы и шепот подруг, запах свежих простыней и нашей яблони. А уж истории какие она умела рассказывать, что страшно ночью в туалет было идти. Помню, снежным вечером поделилась, что каждую зиму Карачун своим хрустальным посохом преображает всё вокруг: появляются мягкая перина на земле, белая шубка у деревьев, королевские узоры на окнах. Вьюга – подруга его, пела песни, успокаивая, а он тем временем подбирался ближе. Было в нём много страшного для людей.