Чуть не час плясал он вокруг бочки, пытаясь вытащить неподъёмную «бандуру», вымок с головы до пят, едва не надорвался, но таки достал эту «трам-там-там»!

– Вот так, – знай наших! Ну, какую там грядку надо полить? Вот эту? – Земля быстро впитывала влагу, истомившиеся листья салата на глазах наливались упругой силой. Приятно всё-таки любоваться делом своих рук!

Жёлтая бабочка села на дорожку, улитка высунула рожки навстречу солнышку – благодать!

Иржик даже не услышал, как подошёл пан Флориан

– Где твой работа?

– Так я всё, я полил.

– Полил? Земля совсем сухой! Ты вылить один лейка! Один! Поливайт надо много-много лейка, и не свой штаны, а мой салат!

Парень чуть не взвыл – Господи, неужели теперь он всю жизнь будет ходить от бочки к салату и обратно?!

Потом он таскал какие-то корзины и переставлял ящики, забивал колышки и привязывал к ним верёвки – дню не было конца. Ох-ох-ох – спина гудит, руки отваливаются! Но едва Иржик присел, тут же, словно из-под земли, вырос эдакий журавль весь деловой и важный, глянул сверху вниз:

– Новенький? – Ага, ты-то мне и нужен Пошли, велено прополоть вот ту грядку.

На вон той грядке росло нечто-то ветвистое и кудрявое и запах стоял такой, что голова шла кругом – слишком остро, слишком сладко, слишком непривычно. «Журавль» эту душистую травку как-то весьма заковыристо назвал, в сорняки пальцем тыкнул и исчез. – Ну и ладно – велика премудрость сорняки драть! что он сам не разберётся? – Это что у нас торчит, – крапива? – Точно, крапива, – во какая вымахала! Долой крапиву! Это – лебеда? Или полынь? С корнем полынь с лебедою! Это – лопух? – Сейчас мы его из грядки вон!

Иржик вошёл в раж, сорняки так и летели из-под его рук.

– Баста! Стой! – вдруг услышал он гневный и чуть не плачущий голос. – Откуда ты есть на моя голова?! Ты меня разоряй! Мой пряный трав! Мой редкий пряный трав! Что ты с ним сделай!