– А чему тут учиться? – набычился Иржик. – Дело нехитрое – режь ножницами да сшивай иглой. Только на стол я не полезу.

– Что ж, тогда бери стул и садись рядышком. Нехитрое, говоришь, это дело?

Вы, пани Катаржина, не беспокойтесь, оставьте мальчика здесь. Думаю, такой самостоятельный молодой человек и сам вечером найдёт дорогу домой. Посмотрим, на что он способен, а там уж и с паном Якубом, коли доведётся, по рукам ударим.

Мальчики, проводите пани, мне слезть трудновато.

Ну, Иржик Рыболов, тебя ведь так зовут? – кто-то хрюкнул не сдержав смешка, и пан Карел, мгновенно достав из-за спины аршин, легонько «приласкал» нарушителя порядка, – иголку хоть раз в руках держал?

– Держал, – буркнул Иржик.

– Нитку вдеть сможешь?

– Кто ж её не вденет?

– Вот и чудненько! Сегодня всё твоё дело глядеть да на ус мотать. Да принести-подать, коли кому что понадобится. А понадобиться может многое – кому мел, кому утюг…

– Может я лучше откромсаю чего, или пришью?

– Так вот сразу откромсаешь да пришьёшь? Ну что ж… Ножницы я тебе пока не решусь доверить, а вот иголку с ниткой… Мальчики, покажите, как нитку вдевать.

– Велика премудрость! Что я, сам не сумею?

– Ну, сумеешь, так сумеешь. Помнится, где-то здесь лежал мой любимый отрезик… Пан Чеслав так и не удосужился за год хоть разок заглянуть на примерку.

– Он бы, может, и удосужился, да в долговую яму угодил.

– А вам, зубоскалам, что в том за радость? Ага, вот и он! – Пан Карел положил перед Иржиком два канареечно-жёлтых куска ткани. – Запоминай: это – полочка, это – спинка, это – лицо, это – изнанка. Не перепутаешь, разберёшься? Вот нитки, вот игла – дерзай!

– Напортачит! – не сдержался младший из подмастерьев.

– Напортачит – распорем.

Все отложили работу и мастеру пришлось прикрикнуть

– Ну-ка, оболтусы-обормоты-бездельники, за дело, вы сюда не в цирк пришли!

Иржик отмотал от катушки нитку подлиннее и, послюнив конец, вдел её в ушко иголки. Потом, вспомнив, что мать завязывала на конце узелок, покатал нитку в пальцах – получилось нечто вроде лохматого паучка.

Что там пан Карел показывал? Ага, вот это надо пришить к этому. Точно! – Иржик положил ткань на колени поудобней, ткнул иголку, чуть не взвыл от боли, но сдержался. Ничего, он справится, тоже мне – великое искусство! – Иголка вниз – иголка вверх, потянул, иголка вниз – иголка вверх, потянул, нырнула – вынырнула… Гляди-ка, дело пошло! Правда, швы ложились вкривь и вкось, нитка путалась, крутилась, вилась петлями, – ну да ничего, тут оборвём, там откусим и вперёд!

– Ну что, юноша наш самостоятельный, поглядим, как твой шедевр поживает?

– Я только начал.

– Ничего, доброе начало полдела откачало. Давай-ка, давай сюда свою работу.

– Он с ней так сроднился, что оторвать от себя не в силах!

Иржик готов был сквозь землю провалиться. – Ну как? как он умудрился пришить эту тряпку к собственным штанам?!

Сдавленные смешки стихли под укоризненным взглядом пана Карела.

– Подумаешь, перестарался человек, с кем не бывает. Ну-ка, Франтишек, помоги, подпори шов.

Пухлощёкий Франтишек подкатился шариком и, чикнув маленькими ножничками, живо освободил Иржика от ткани и ткань от Иржика.

– Так-так-так, посмотрим, что у нас получилось… – Ага, плечо ты пришил к подолу. Горловину просто стянул ниткой. Крепко стянул, основательно. – А ведь прелестно получилось, и главное – оригинально!..

– А куда теперь пан Чеслав голову просунет?

– Ты уверен, что у пана Чеслава есть голова?

Теперь уже никто не в силах был сдержаться, и оглушительный хохот сотряс мастерскую. Иржик залился краской, буркнул что-то себе под нос и выскочил на улицу, хлопнув дверью.