– Ну, китаёзы, япономама, на припое сэкономили! Смотри, на плате дорожка нарисована, а олова нет!

– Так, один танк к бою готов, тащи припой сюда и паяльник. Потом посмотрим, что с остальными.

Дверь ангара приоткрылась и на пороге появился «батя».

– Ну, что, хлопцы, пора и отдыхать.

– Да какой отдыхать, Григорий Степанович, мы ж только начали.

– А ты на часы глядел, мил друг? Время-то уже, того, без пятнадцати девять! Вот что, давайте закругляйтесь. А ты, Алексей, беги в общагу, почисть перья, да к десяти подходи к клубу. Сегодня фильм привезли замечательный, боевик американский, режиссёр, говорят, какой-то Тарантин, чтоль… «Убить Билли» называется. Даже Кузьмич запросился. Сегодня мимо Стариково проезжал, гляжу на остановке сидит, руку поднимает. Возьми, говорит, Степаныч, меня сегодня в клуб, говорят у вас какой-то новый фильм привезли. И откуда он узнал? Ну да ладно, взял его, вон, у клуба на лавочке уже второй час сидит. Ждёт начала.

– О, я как раз в Москве на него и не ходил, закрутился что-то. Но народу на премьере было очень много, говорят качественное кино. Да и на этого Кузьмича глянуть любопытно. Серёг, ты пойдёшь?

Серёга с укоризной посмотрел на меня, как будто я выдал какую-то его тайну.

– Ох, Серёга, опять ты за старое! – покачал головой «батя», как у тебя только язык поворачивается про хорошего человека такую напраслину говорить?

Серёга ответил, немного расстроенным голосом:

– Не, Лёш, ты иди, а мне домой надо, а то Люська обидится. Лизу-то не с кем оставить. Иногда Марьниколавне отдаем, когда она по графику свободна.

– Ну, тогда – до завтра!

Я забрал рюкзак и, пожав руки Степанычу и Серёже, быстро направился в общагу. Время поджимало, не будут же из-за меня задерживать сеанс.

Зайдя в комнату, я включил свет, бросил рюкзак в тумбочку, взял полотенце и пошёл в душ. «Надо бы узнать у Марьниколавны, где находится клуб, а то захотел в кино, а где оно так и не ведаю! Тэ-э-экс… Любаша, Кузьмич, вот блин, опять, ну до чего ж я „хомо любопытус“! Вот такая у меня дурная манера, как моюсь под душем, сам с собой начинаю разговаривать. Кто б подслушал, наверное бы подумал, что умом тронулся человек!»

После душа, я расчесал волосы, одел джинсы и водолазку, влез в кроссовки, пошёл к Марьниколавне.

– Значит так, касатик, сейчас выходишь отседа, поворачиваешь налево и идёшь прямо домов двадцать, там ещё раз налево, мимо клуба не пройдёшь. Он у нас оченно крандсивый.

– Всё Марьниколавна, я побежал.

– Беги-беги, побегушка!

Сельские клубы, очаги культуры, а в девяностых годах двадцатого века – тлеющие и потухшие костерки этой самой культуры. По этим зданиям можно проследить историю государства. В большинстве своём это бывшие церкви, лишённые куполов. Магическое место, обычно на возвышении, в дремучие века здесь у язычников было капище, где они приносили жертвы славянским богам, Роду, Перуну, Велесу… Потом пришли иные времена, когда, сначала княгиня Ольга, а потом и князь Владимир – «Красно Солнышко», приняли христианство и стали прививать его своим подданным, где-то молитвой и наставлением, а где-то насилием и кровью.

Докатилась и до этих мест смена веры. Капище сожгли, а вместе с ним тех кудесников и волхвов, что почитали силы природы и небесные светила за богов. На выжженной земле построили благолепный храм, двадцатиметровую колокольню с золочёными куполами и крестами. Новый бог должен быть красивее, благолепнее старых. Да и легенда о его существовании должна стать бестселлером!

И пошёл народ к новому богу. Стало это народной традицией, рождаться, жениться, умирать, всё с новым богом. Но старый бог не был сожжён, уничтожен, растоптан. Он жил, точнее существовал рядом, прятался по лесам, метался по кладбищам и выл, выл от зависти и от голода. Сколько веков ему не приносили кровавой жертвы и не молились его истуканам?!