«Наша общественная жизнь»: 6, 252

«С одной стороны, влияние цензуры на печатное слово представляется не полезным и, следовательно, всякое в этом смысле послабление предполагается желательным, а с другой – чуть только проходит в печать что-нибудь такое, что вам не нравится, вы первые сыплете косвенными предостережениями, первые кричите: “Смотрите! смотрите! вот что печатается у нас с дозволения цензуры!”»

«Наша общественная жизнь»: 6, 256

«Начинать каждый свой день мыслью о насущном хлебе и этою же мыслью день заканчивать, – как хотите, а тут потребно или великое мужество, или же полное и трудно постигаемое равнодушие. Я, с своей стороны, думаю, что в настоящем случае исключительно присутствует то великое и никем еще достаточно не оцененное мужество, которое одно может дать человеку и силу, и присутствие духа, необходимые, чтобы удержать его на краю вечно зияющей бездны».

«Наша общественная жизнь»: 6, 265—266

«Русского мужика называют пьяницей, однако это или положительное заблуждение, или непростительная клевета».

«Наша общественная жизнь»: 6, 269

«Мы склонны раздражать себя всякого рода утопиями».

«Наша общественная жизнь»: 6, 285

«Когда я желаю, чтобы голос мой был слышен, то всегда выбираю такое место, которое наиболее этой цели способствует (обыкновенно устраиваются даже в этих видах особенные возвышения). Никто не знает, что буду я говорить, и я сам не знаю, будет ли иметь моя речь успех, но и мне, и всякому другому совершенно ясно, что первое условие, о котором я должен позаботиться, все-таки заключается в том, чтобы аудитория моя могла меня слышать. А если и есть такие ораторы на свете, которые находят за лучшее пищать где-нибудь в укромном месте, куда никому даже лазу нет, то я их не одобряю и успеха им предрекать не могу. Это могут быть люди, обладающие очень сильными талантами, но таланты их так и погибнут без следа».

«Наша общественная жизнь»: 6, 327—328

«Да, положение русского общественного деятеля имеет мало в себе завидного. Мало того, что он должен работать и создавать: он сверх того должен позаботиться и о способах к ограждению и защите».

«Наша общественная жизнь»: 6, 351

«Человек мысли приводится в восторженное состояние не ожиданием торжества, но ожиданием тех пыток, которые готовит ему будущее».

«Наша общественная жизнь»: 6, 367

«Что такое призрак? Рассуждая теоретически, это такая форма жизни, которая силится заключить в себе нечто существенное, жизненное, трепещущее, а в действительности заключает лишь пустоту».

«Современные призраки»: 6, 382—383

«Владычество призраков непременно предполагает большую или меньшую степень общественного растления».

«Современные призраки»: 6, 383

«Жизнь целых поколений сгорает в бесследном отбывании самой отвратительной барщины, какую только возможно себе представить, в служении идеалам, ничтожество которых молчаливо признается всеми».

«Современные призраки»: 6, 383—384

«Скольких великих явлений могла бы быть свидетельницей история, если б она не была сдерживаема в своем движении нахальством одних и наивною доверчивостью других?»

«Современные призраки»: 6, 394

«Ничто так не подрывает известного принципа, ничто так не выказывает всей его ложности, как логическое доведение этого принципа до всех тех последствий, какие он может из себя выделить».

«Современные призраки»: 6, 399

«Есть люди, совершенно подобные тому козлу, о котором сложилась древняя русская поговорка: ни шерсти, ни молока».

Журнальная полемика: 6, 476

«Я был однажды свидетелем редкого и потрясающего зрелища: я видел взбесившегося клопа <…> Можете себе представить, какую тьму народа перепортил этот негодный паразит, как широко он воспользовался тем ореолом благонамеренности, которым мы окружили его!»