Лапа заживала медленно, но не вызывала осложнений.

– Наталья Викторовна! Вас к командиру роты, – солдатик крикнул мне и убежал обратно. Я только закончила осмотр очередной собаки.

Мы со Стасом переглянулись. Странно. Я не могла припомнить, когда меня последний раз вызывали. В голове попробовала прокрутить последние дни. Нет, вроде никаких происшествий не было. Синяк у рядового, который споткнулся о собаку на занятиях и ударился о барьер, врятли мог быть тому причиной. Как и внеплановое вечернее занятие на плацу для всей роты, из-за плохо убранных вольеров. Это вообще обычное дело.

Ладно. Что думать? Сейчас всё узнаю.

– Разрешите? По вашему приказанию…

– Да хватит горланить, заходи уже, – прервал меня на полуслове командир.

– Мне тут доложили, что у меня за спиной настоящий алмаз вырос. А я и не в курсе, – начал он, подозрительно довольно улыбаясь. Обычно такая улыбка ничего хорошего не сулила.

– Вы о чем?

– А я о том, что поедешь ты со своей подружкой и орлами детишек просвещать. Мне тут рассказали, какая она у тебя волшебная и деток любящая.

Я всё никак не могла взять в толк, о чем он и куда ехать. Командировки были моим ночным кошмаром и мне пока удавалось их избегать. И вообще, у меня ребёнок— дошкольник, не имеют права без моего согласия.

– Куда?

– Да тут не далеко. В местную школу. Открытый урок проводить.

Я облегченно вздохнула. Уф, а я-то уже приготовилась защищаться!

– Когда?

– А вот сразу, как твоя подружка примет нормальную для собаки позу на четырёх конечностях. Так сразу. А пока она там себе санаторий устроила, тебе задача: продумать программу выступлений. И выбрать ещё трёх собак и их вожатых, с кем и будете нашу часть представлять в подшефных школах и детских садах. И даже не думай спорить!

А я и не собиралась! Ирма обожает детей. От одного вида ребенка, она начинает, как тот шут в цирке, вытворять разные трюки. Вон сколько всего выучила, играя с детьми. Прирожденная нянька! Да и мне выйти за пределы части только в радость.

– Так точно! Есть – не спорить! Разрешите исполнять? – засмеялась я, отсалютовав командиру.

– Ох, ты, и стрекоза! – усмехнулся командир, – ступай!

Я вышла из кабинета, а в голове уже крутилось целое множество сценариев. Вопрос, кого из собак брать, не стоял: Герда и Чак обожали детей. Оставалось только придумать, как именно в небольшом помещении актового зала показать их служебные навыки.

– А что думать? Чак отлично определит кому какой портфель принадлежит. Ему, вообще, без разницы с какими запахами работать. Главное, перед этим плотно накормить. Чтобы бутерброды и сосиски не сильно соблазняли.

– А Герда может показать охрану того же рюкзака. А можно, даже ребенка. Вон, Стас изобразит преступника. Она на него после прививки, как раз, зуб имеет, – хохотнул Дима.

– Ну и отлично. Осталось только Ирме поправиться и начнем карьеру артистов, – заключила я и потрепала свою подопечную. Та, тут же довольно постучала хвостом по полу. После того случая с ребенком, мы все наши совещания проводили у нее в вольере. Просто усевшись по над стенками в кружок. Это позволяло больше времени проводить с ней и, в тоже время, больше времени заставлять её лежать.

– Стас, что скажешь?

Я нервно теребила рукав. Стас осматривал Ирму. До соревнований – три дня. Если мы их провалим, я потеряю собаку.

– Скажу, что дело дрянь. Все, конечно, уже срослось и швы не разорвутся, но связки ещё не набрали прочности. Она может остаться хромой на всю жизнь.

– Но ведь хромать она будет не от боли?

– Нет, просто связки могут больше окончательно не встать на место. Но это не будет причинять ей беспокойства. А с учетом её нрава, она это, скорее всего, даже не будет замечать. Но хромых собак со службы списывают. И нужно будет только чудо, чтобы уговорить ротного оставить хромую собаку на довольствии.