Ангелина Ивановна на работе

Дома она была хорошей мамой, любящей женой и самой лучшей в мире тещей. А какой она была хозяйкой! Как она готовила! Какие пироги стряпала! Бабушки того поколения и мамы передавали по женской линии искусство кухонного дела своим дочерям, а те уже своим. Так, из незамысловатого набора продуктов наши волшебницы могли приготовить столько вкусностей, что пальчики оближешь. Прекрасно готовит моя жена, а теперь уже и дочь.

Моя мама, Надежда Савватеевна Решетникова была тоже искусницей. Вспоминаю, как Михаил Макаров – друг и партнер по шахматным состязаниям моего папы, о нем я писал в самом начале своего повествования, просил дать ему возможность столоваться у нас дома. Ему безумно нравилось, как готовила моя мама. Диалог был трудным, Михаил был глухонемым от рождения, но он научился считывать слова с губ, хорошо знал язык жестов. На языке глухонемых можно практически любое слово произнести жестами. Он долго не понимал или делал вид, что не понимает отказа моей мамы, когда отец жестами ему это объяснял.

Георгий Семенович Щёкотов

С тестем Георгием Семеновичем меня связывала мужская дружба. Он заботился обо мне как отец. Ходили мы на стадион «Труд», где зимой показывали высшее мастерство наши хоккеисты. Многие из них по жизни были шоферами, таксистами, родственными душами Георгия Семеновича. Вообще, хоккей с мячом всегда был очень популярен в Иркутске. Летом, когда я не был занят в институте, он брал меня в дальние поездки по Иркутской области на своем «Икарусе».

Я ощущал поэзию дальних перевозок пассажиров, сидя на переднем пассажирском сиденье. Люди с котомками входили, рассаживались на свои места. Очаровательные буряты частенько пели свои песни в монотонном и длинном пути. Они пели о том, что видели из окна автобуса, который мчал всех нас по просторам нашей родной области:

Такие милые, незамысловатые песни. У них так было принято. Очень поэтичный народ.

Когда мы останавливались, чтобы перекусить в придорожной забегаловке, нам всегда были рады.

«Гошка, привет», – кричали местные Люсьены Оливье.

Они подавали свои кулинарные «изыски» на отдельный столик, специально для Гоши, расположенный чуть в стороне от остальных. Мы ели с большим аппетитом и ехали дальше.

Одним из таинственных действий шоферов на маршруте было, не обилетив подсевшего в пути пассажира, денежки взять себе. Немного, но все же «барма» – дополнительный приработок. Шоферов ловили, наказывали, лишали премии. На трассе бывали засады, пункты проверки билетов у пассажиров со строгими и непреклонными ревизорами. Видимо, им зарплата и премия шла от числа выявленных нарушений. Шоферы их боялись. Часто встречные автобусы моргали фарами, предупреждая об опасности. Тогда наш автобус останавливался для выдачи билетов на усеченные уже короткие расстояния, но всем безбилетникам. Ревизоры оставались с носом. Эдакий спортивный азарт. Это явление было всегда, осталось и сейчас, спустя годы.

Георгий Семенович был своим парнем на всех трассах, я видел, его любили и уважали. Он был ответственным и высокопрофессиональным водителем. А человек какой – душевный, добрый!

Георгий рядом со своим грузовиком

В молодости, когда он еще ездил на грузовике, где-то в Рабочем предместье под заднее колесо машины зимой скатился с горки пацан. Георгий был не виноват, не мог он видеть и, тем более, предотвратить наезд. Не доглядели за мальчишкой родители. Да и углядеть за нами, сорванцами, было невозможно, по себе знаю. Какое горе, так нелепо прервалась жизнь подростка. Георгий Семенович от стресса поседел моментально. От горьких переживаний за прерванную жизнь его пышная шевелюра превратилась в серебряную. За себя он не переживал, он ругал себя, что поехал именно по этому маршруту, ведь собирался же по другой дороге. Ему было искренне жаль мальчика.