Вера засмеялась, глаза её просветлели, в них засверкали озорные искорки. «Ну, сейчас врежет, наверное, правду-матку об этом молочном клубе», – подумал, широко улыбаясь, я.

– Конечно помню, а как же! Инициатором этого клуба был Пашка Ведерников. Он работал в орготделе в центре информации обкома комсомола. Нас и наши отделы объединяла дружба. Интересы были общими. В этот период в молодых семьях появилось много детей. У Саши Белякова родилась дочка, у Юры Кудинова сын, у Паши Ведерникова тоже старший сын, у Юры Быкова дочь была чуть постарше. Мы вместе отмечали все праздники, например, Первое мая, Седьмое ноября. Даже с работы наш отдел пропаганды уходил в полном составе. Дожидались, помогая друг другу, завершения работы и всей гурьбой от нашего Серого дома переходили улицу к скверу Кирова. А там уже расходились каждый в своём направлении. Володя Ларионов ехал во второй Иркутск, в общем, кто куда.

Вот тогда-то и возникла идея создания клуба молока. Но с молоком-то тоже была проблема. Его ещё нужно было где-то достать. Но у Павла Капитолина Павловна, его мама, работала в торговле. Была заведующей магазина у водников. У Пашки у единственного была машина «Жигули», он ездил, покупал и привозил молоко в больших литровых стеклянных бутылках. В один из моих дней рождения, – Вера задорно смеётся, – Павел привозит картонную коробку с провизией в квартиру моей мамы, молча вручает и уезжает. Это сюда, где мы сейчас, Сергей, с тобой сидим и разговариваем. Когда я пришла, мама, а она была юморной хохлушкой, на своём языке говорит мне: «Приехал какой-то хлопец, парубок и привёз коробку. Что здесь я не знаю».

– А «парубок» это, что? Коротышка, обрубленный? Вроде не подходит. Павел крепкий, рослый, красивый парень, – искренне удивляюсь я.

– Нет, же. Это в переводе с украинского «молодой парень»! Вот его молоко из коробки вместо сухого вина и шампанского было предметом нашего пития. Но поскольку мы после работы были голодными, закусывать тоже было необходимо. Мама из деревни привезла солёное свиное сало. Оно-то вместе с отварной картошкой и стало нашей закуской.

– Молоко с салом?!

– Да, Серёжа, так и было. Мы веселились в этой однокомнатной квартире, пели песни. Паша даже каблуками по полу отстукивал в зажигательном танце. А на следующий день соседи с нижнего этажа жаловались моей маме: «Хима, вчера в твоей квартире молодёжь упилась в хлам. Песни орали, плясали, как чумные. Мы уже хотели милицию вызывать!» А мы все были трезвыми, но весёлыми, как никогда. И без спиртного можно было весело проводить время. Это точно!

– А со спиртным, что ни разу не было? – язвительно спрашиваю я Веру.

– Как-то мы встречали новый год, – продолжила свой рассказ Вера, – кто где встречал, а когда второго января все вышли на работу (тогда так было установлено по всей стране), начали обмениваться между собой разочарованием о заурядной встрече этого замечательного и всеми любимого праздника. Вечером решили все вместе отметить Новый год в комнатке моей коммунальной квартиры. Я жила тогда в центре города Иркутска в деревянном доме на углу улиц Байкальской и Софьи Перовской. Под музыку моего катушечного магнитофона мы повторно встречали Новый год. Но уже очень даже весело!

– Надеюсь, напитки были нормальными – спиртными?

– Да, шампанское, сухое вино. Было немного чего-то покрепче. Почему-то парни решили, что у меня в доме нет туалета. А он был, тёплый и благоустроенный. А ребята вылезали в окно для… Короче, сам понимаешь для чего, – Вера опять весело и задорно смеётся.

Могу себе представить ландшафтный дизайн вокруг твоей двухэтажной деревянной избушки, – теперь уже весело хохочу я, – становится страшно и смешно до слёз.