Но мама мне ничего не сказала, она даже не ругала меня…

Серёжа Решетников

А вот уже я становлюсь старше и уже играю с большими пацанами в «чику». Это когда монетки – ставки игроков – располагают одну на другую, решками вверх, на так называемый кон. Подальше от кона рисуется черта – «тама». Если ты забросил шайбу за эту черту, она оказалась «тама», то пропускаешь ход. От кона отступают метров на восемь—десять. Это исходная позиция. Отсюда бросают плоскую металлическую шайбу с таким расчетом, чтобы она подлетела ближе к кону. Кто ближе, тот и делает первый ход, разбивает кон. Это значит, он ударяет шайбой по монеткам так, чтобы те перевернулись на «орла». Перевернутую от удара монетку счастливчик забирает себе. Если монетка не перевернулась, ход переходит к другому игроку, нетерпеливо томящемуся в ожидании. А если от твоего броска шайба сразу угодила в кон и монетки разлетелись, нужно внимательно смотреть. Хоть одна «на орле» – забирай весь кон, ты выиграл. Игра азартная, затягивающая. Мы бились, спорили, ругались, кто-то пытался мухлевать, специально ботинками затаптывал перевернувшуюся монетку. Его уличали, ставили щелбаны – давали щелчки по лбу. Наша стайка галдела, как птенцы-галчата, потерявшие маму или увидевшие опасность. А опасность действительно была для меня. Я был самым маленьким из ребят, но так точно бросал шайбу, что почти всегда с первого раза разбивал кон, если мой бросок был первым. Обязательно хотя бы одна монетка переворачивалась «на орла». Я забирал весь кон. Пацаны стали роптать. Кто-то принес шайбу побольше и потяжелее, но я быстро приноровился и к ней.

Советский сок

Советский молочный коктейль

Мороженое пломбир

Папа раньше давал мне в школу каждый день по двадцать копеек, это по тем временам были серьезные деньги – всем другим ребятам давали по десять. На эти деньги можно было покушать в школьном буфете или, перебежав дорогу напротив 15-й школы, в магазине, налюбовавшись, как автомат сам выпекает аппетитные пышки, позволить себе отведать это лакомство. Выходя из магазина, надо было обязательно выкрикнуть: «Сорок один, ем один!» Если не успел, и кто-то другой из пацанов быстрее крикнул: «Сорок восемь, половинку просим», надо было делиться. Фруктовое мороженое тогда стоило семь копеек, газированная вода с сиропом – три копейки, без сиропа – одну копейку, молочный коктейль с мороженым – десять копеек, водка 2 рубля 87 копеек, но её мы не пили.

Автомат готовит пышки

Автомат газводы

И вот у меня уже полные карманы монет, пусть покоцанных шайбой, но моих монет, честно выигранных. Я вовремя смекнул, что не миновать мне трепки от старших пацанов и деньги у меня могут отнять. Под предлогом, мол, мама позвала, я убежал домой. Было видно, что пацаны разочарованы, не успев отобрать деньги. Дома я рассыпал по столу свое богатство и начал считать. Оказалось в сумме сорок шесть рублей. Это же бешеные деньги, у мамы должностной оклад был девяносто шесть рублей в месяц. А тут за один день такое счастье подвалило! Начал думать, куда же их потратить. Пальто, шапку, ботинки? Нет, не подходит, мама и так их купит. В голову пришла мысль – мопед. С ней, этой мыслью, спрятав деньги, я заснул счастливый и гордый собой. Утром один поехал на барахолку в район аэропорта. Новый мопед, стоивший тогда сто двадцать рублей, мне не потянуть, а на барахолке можно было взять хороший, хоть и подержанный. Так и получилось. Мопед «Рига» уже через час был у меня в руках. Почти новенький, с двигателем Д5 и зеленовато-черной рамой. Красотища! Я сиял. Сашка Григоров – мой взрослый знакомый – уступил его за сорок шесть рублей. Какое счастье!