– Сели бы с ним, поговорили, как отец с сыном. Обида меж вами: я чувствую. Да только гордые оба, ни один уступить не желает, оттого и собачитесь, – Макошь удручённо поцокала языком. – Все беды в мире начинаются с обиды, которую можно решить одним честным разговором по душам. Кажется, что проще: сели друг напротив друга, выговорился один, потом другой. Нужно только выслушать, не споря, не обвиняя. Услышать и понять боль друг друга. Тогда и принять станет легче. Обида уйдёт сама собой.

– Сказать проще, чем сделать.

– Да. Гордыня мешает.

– Мы же люди. Состоим из одних пороков, – хохотнул Дамир.

– Всё бы ничего, да только из-за наших пороков страдаем мы сами, а из-за пороков Высших страдают все.

Чай закончился, как и разговор. Распрощавшись, Дамир вышел от Макоши и поднялся на стену замка.

Серые камни остыли за ночь, от них приятно веяло холодком. Он любил бродить в одиночестве при лунном свете. В голове прояснялось, приходили светлые мысли и новые идеи.

Медленно шагая вдоль стены, Дамир вспоминал последний разговор с Матерью-хранительницей. Столько лет прошло, а он так и не смог встретиться с ней снова. Мудрая женщина предупреждала: без Саяны их миры ждёт катастрофа. Он не верил. Обида и отчаяние затуманили разум.

– Почему я должен спасать это мир? – кричал он тогда. – Зачем? Если он принёс мне одни беды. Только боль, потери и страдания.

– Судьбу не выбирают, – голос Матери-хранительницы не дрогнул от его крика. – Смирись или борись, – говорили Великие.

– Плевать я хотел на Великих. Они не вернут Саяну. Или, может быть, Вам это под силу?

Дамир печально усмехнулся: он выглядел таким жалким в тот день.

Внизу затих город, улицы которого начинались у подножия замка. Народ спал, не подозревая о тёмной угрозе, ползущей со стороны Хвангура. Люди наивно верили в силу Высших, начинали забывать о Великой битве и её причинах. Они перестали следить за границей между мирами.

Светлые маги предпочитали жить в своём светлом неведении. Но отрицание проблемы не исключает её наличие, к сожалению.

Племена, живущие рядом со священной горой, давно жалуются на изменение климата, исчезновение животных и некой тревожности, витающей в воздухе. Оборотни отлично это чувствуют.

«Пора самому съездить и проверить обстановку, – решил Дамир. – Да с Живой было бы неплохо встретиться. Кому как не ей знать о состоянии священной берёзы». Он остановился: напротив светились окна в башне Морены.

«Поездку в деревню хранительниц придётся отложить, – Дамир криво ухмыльнулся, презирая себя за облегчение, которое почувствовал при мысли об этом. – Да, смирить гордыню не просто, что бы там не говорила Макошь».

В темноте послышалось хлопанье крыльев. Он отвлёкся от мыслей и перегнулся через парапет, пытаясь разглядеть ночную птицу. В ярком свете, исходившем от окон, тень казалась огромной. Она кружила сначала у одного проёма, потом у другого, поднимаясь выше. Внезапно створка наверху, тихо скрипнув, открылась, и чёрная птица шмыгнула внутрь. Замок снова погрузился в безмолвную тишину.

«Любопытно. Мара использует птиц-перевёртышей или кто-то прислал ей тайное сообщение? – Дамир нахмурился, обдумывая увиденное. – Пожалуй, стоит выехать в деревню пораньше».

Он ещё раз окинул взглядом башню Морены, развернулся и решительно зашагал обратно. Нужно подготовиться, путь предстоит неблизкий.

Велес закрыл книгу и посмотрел на часы: поздняя ночь. Впрочем, как обычно. Последние несколько сотен лет он маялся бессонницей. Каких только способов не предлагали знахари и ведуньи. Всё без толку. В конце концов Велес перестал искать лекарство и научился использовать появившееся время с пользой.