Оказавшись на крыше, лишаюсь своих носилок. Пытаюсь сбросить с себя лишние покрывала, но запутываюсь в узелках. Ощущаю мощь волнующей энергии. Тот, кто приближается ко мне по небу, не пугает, напротив притягивает и внушает спокойствие. Узнаю шум крыльев. Это Орёл, мой компаньон по крыше. Каждый раз, поднимаясь сюда, я видела его то парящего высоко в небе, то сидящего на самой высокой точке. Неужели это он обладает такой мощью магии, теплой и нежной. Рядом со мной опускается невидимый через плотную ткань Орёл. Но не крылья касаются, а руки, снимая с меня слой за слоем верхние покрывала. Наконец последняя вуаль падает с моего лица. Перед собой вижу того, кто сняв с меня покровы невесты, по обычаю стал моим мужем.

Сон не прерывается. Он возвращает мне память о счастливой жизни рядом с моим мужем, моим любимым мужчиной. Сан Кэнсин Лисаэль – горный дух, птица, среди его имён также Токсури – орёл и Бульсаджо – феникс. И он же в современной жизни Константин Сон.

Сон увлёк меня в такие глубины, что проснуться я смогла только к обеду. Чувство сильного голода заставило сразу отправиться на кухню. Солнцу удалось пробить значительную брешь в низких тучах. Свинцово-черное обрамление на контрасте оттеняло золотые лучи, упирающиеся в западный склон долины. Ирбис отметил необычность явления природы, но его больше волновал вопрос чем бы задобрить урчащий живот. Как же хочется яиц, любых – жареных, варёных, сырых. А не заглянуть ли по пути на птичник? Он немного в стороне, за рекой. Перемахнув по мосту через реку, Ирбис устремился к зоне подсобного хозяйства. Яички накопились в ячейках под гнёздами. Их давно никто не выбирал – некому. Первая попытка добыть желаемое следовала пословице – «Видит око, да зуб неймёт». Яйца были как на ладони, стоило только протянуть руку. И лапа доставала их и выкатывала до края ячейки. Потом следовал неизменный шлепок на пол. Надежда разбивалась дважды. На третей попытке догадалась подкатить тележку с соломой. Уже знала, что яйцо упадёт и в какое место. Вот и подстелила соломки.

Пренебрегая правилами гигиены, взяла яйцо в пасть и осторожно прокусила его зубами. Желанное содержимое было тут же проглочено. Дальше последовала бурная реакция желудка. Он мгновенно поменял свои предпочтения и вывернул содержимое на пол.

Выскочив из птичника, Ирбис помчался к роднику, промывать пасть от внезапной горечи. Аппетит пропал, опять захотелось спать. Сил хватило добраться до дивана в холле.

Память вернула её к недавним событиям. Несколько дней прошло в обычном режиме. Все разъехались по домам. Дети вернулись к занятиям в школе.

Мы с Костей отработали несколько утренников у Кристины, завершили запись треков альбома.

Пару дней посвятили новому дому. Небольшие косметические дополнения, закупка и сборка мебели – благодаря Степанычу и силе нескольких бригад привели дом в жилое состояние.

Отправив Домового и Берегиню в краткосрочную командировку, остались охранять усадьбу. Нападение могло повториться в любой момент.

Очевидно, змейство решило, что с отъездом Берегини можно повторить набег на долину. Пробиться внутрь наших владений им так и не удалось. Битва состоялась перед входом в долину. Под покровом ночи со стороны моря хлынули потоки отвратительных змей в халатах. Собственно, это была не битва, а бойня. Костя созвал полчища ночных птиц. Филины и совы пикировали сверху, целясь в извивающиеся головы. Примечательно, что погибая, монстры превращались в обычных змей. Время года для нападения было выбрано не подходящее. Начало ноября в наших краях хоть и тёплое, но по ночам хладнокровные прячутся по норам.