Приход Гитлера к власти с энтузиазмом был встречен Сейфом Азадом. «Иран-е Бастан» сообщал в те дни: «Главная цель германской нации состоит в том, чтобы вернуть ее былую славу, возрождая ненависть к иностранцам и предотвращая хищения и измену со стороны евреев и иностранцев. В точности таковы и наши цели»[201]. Выступая на страницах журнала с призывами «освободиться от засилья иностранцев» и «ликвидировать отставание Ирана от Запада», Сейф Азад стал непрестанно заявлять, что немцы имеют одинаковое с иранцами расовое происхождение и в отличие от других европейцев готовы «бескорыстно» помогать Ирану.

Некоторые номера журнала «Иран-е Бастан» составлялись и печатались целиком в Берлине, что дало советским историкам основания утверждать, что фактически его редактором был директор коммерческо-политического отдела НСДАП майор фон Виббан, работавший на ведомство Розенберга[202]. На политическую направленность этого издания указывала и свастика, красовавшаяся на обложке журнала.

Особое внимание фашистскими идеологами уделялось радиопропаганде. В течение вего 1939 г. немецкая фирма «Телефункен» принимала активное участие в сооружении радиостанции в Тегеране, а другая немецкая фирма «АЭГ» поставляла радиоаппаратуру в Иран. Кроме того, Министерство почты и телеграфа Ирана закупило в Германии громкоговорители[203].

Правительство Ирана довольно терпимо относилось к нацистской пропаганде. Это объяснялось тем, что иранские власти возлагали надежды на Германию в индустриализации страны и модернизации армии. К тому же среди руководителей Ирана долгое время господствовало убеждение, что Третий рейх не преследует на Среднем Востоке политических целей.

Используя тезис об общем арийском происхождении, обращаясь к религиозным чувствам иранцев, германские идеологи добились серьезных успехов. Сдобренная щедрыми посулами, нацистская пропаганда нашла поддержку в слоях населения, настроенных традиционно антибритански. Наибольшее влияние она оказала на национальную буржуазию, национальную интеллигенцию и военные круги, так как Германия обещала избавить Иран от иностранного засилья. Именно эти круги стали социальной опорой фашизма в Иране.

Наряду с проведением широкомасштабных экономических реформ в планах Реза-шаха Пехлеви было превращение своей страны в мощную в военном отношении державу. При этом он рассчитывал увеличить боевой потенциал вооруженных сил своей страны с помощью гитлеровской Германии[204]. Уже в начале своего правления он впервые в истории Ирана, несмотря на отчаянные протесты духовенства, боявшегося ослабления своего влияния на народ, начал создавать армию на основе принципа всеобщей воинской повинности. Казачьи части, жандармерия и другие воинские подразделения были преобразованы в иранскую национальную армию, жизнь которой регламентировалась уставом, составленным на манер аналогичных европейских документов, а для всех родов войск была введена единая форма одежды. Характерный факт: для поднятия престижа военной службы и поощрения патриотических чувств народа, он определил наследника престола в офицерскую школу в Тегеране, где последний учился вместе с детьми из далеко не знатных семей и был равным среди равных[205].

Несомненно, что с приходом к власти в Германии Гитлера, открыто провозглашавшего милитаристские лозунги, у Реза-шаха появилась надежда, что с помощью Германии он сможет значительно увеличить боевой потенциал вооруженных сил своей страны.

Со своей стороны Третий рейх, поставивший цель завоевать мировое господство, стремился иметь прочные позиции на Среднем Востоке. Зависимость Ирана – крупнейшего государства этого региона от немецких поставок вооружений и оборудования позволяла Гитлеру надеяться, что Реза-шах будет готов пойти на военный союз с Германией.