. В Берлинском университете ученая степень доктора исторических наук была присвоена другому иранцу – Абдоллаху Малекпуру. Естественно, что оба автора в своих трудах рисовали радужные перспективы германо-иранского сотрудничества. В частности, в труде А. Малекпура красной нитью проводилась мысль о том, что поставки Ирану оборудования и отправка немецких специалистов откроют перед Германией новые возможности по получению доступа к иранскому сырью. Здесь же говорилось о том, что иранскому правительству пора отказаться от займов у СССР и Великобритании и использовать другие возможности, т. е. обращаться за кредитами к Третьему рейху[186]. По гуманитарным наукам также защитили докторские диссертации в нацистской Германии С. Парвизи, Х. Пирнахад, Х. Рамазани и другие иранцы[187].

Следуя политике привлечения на свою сторону видных представителей иранской интеллигенции, в августе 1935 г. на проходившем в Берлине международном конгрессе по уголовному праву Прусская академия наук избрала председателя иранской делегации Матина своим почетным членом[188].

Идеологическая экспансия Германии на Средний Восток развивалась и по другим каналам. 4 октября 1934 г. в Тегеране на празднованиях юбилея классика иранской литературы Фирдоуси германский посланник В. фон Блюхер торжественно вручил представителям правительства Ирана несколько книг, в частности, указатель имен и словарь к поэме «Шах-Наме» Фрица Вольфа[189]. Кроме того, в некоторых немецких городах в честь иранского поэта были организованы юбилейные вечера[190]. В августе 1939 г. немцы вручили иранцам щедрый подарок – пополнили фонды их Национальной библиотеки 7500 новыми книгами. В результате книги из Германии стали составлять практически четверть от всех имевшихся в ней изданий. По этому случаю руководитель внешнеполитического отдела НСДАП А. Розенберг устроил торжественное собрание, на которое были приглашены видные деятели науки и искусства, а также иранские студенты, обучавшиеся в Германии[191]. К этому времени вышел первый персидско-немецкий словарь, содержащий 25 000 слов[192].

Некоторое влияние немцы оказали на развитие архитектурного искусства в Иране. В годы правления Реза-шаха Пехлеви в стране шла мощная реконструкция облика многих городов, в первую очередь Тегерана. Насаждался тяжеловесный, одновременно помпезный стиль, своим монументализмом напоминавший архитектурные изыски в нацистской Германии. Большой пропагандистский эффект дали Олимпийские игры 1936 г. в Берлине. Надо признать, что ни одна предшествующая Олимпиада не была так великолепно организована, не сопровождалась такими впечатляющими зрелищами, как эта. Всего в Германию прибыло свыше 4 тыс. спортсменов из 49 стран. Г. Геринг, И. Риббентроп и Й. Геббельс устраивали в честь иностранных гостей пышные приемы. Иностранцы были поражены: вид счастливых, здоровых, приветливых людей, сплоченных вокруг Гитлера, далеко не соответствовал их представлениям о Берлине, почерпнутым из газет. Ни одно событие не принесло нацистскому режиму столь большой степени внутренней морально-политической стабилизации и международного признания. Игры 1936 г. и в спортивном отношении были необыкновенно удачны для немцев. К концу игр они собрали богатый урожай спортивных трофеев: 33 золотых, 26 серебряных, 30 бронзовых медалей. Это означало одно: общекомандное первое место спортсменов Третьего рейха. Впервые факел, зажженный от лучей солнца в греческой Олимпии, был доставлен эстафетой на Олимпийский стадион в Берлине. Незашоренные идеологически исследователи не могли пройти мимо этих очевидных фактов