Они любовались малышом, он был особенный. Необычный свет исходил от него и это было невозможно не заметить. Имя ему они выбирали долго. Их пятый ребёнок получил одно из имён Аллаха, мир ему и всем на Земле. Хамида и Хамид наградили ребёнка щедростью, всепрощением, качествами, соответствующими имени.

Ребёнок рос добрым, любознательным и очень заботливым сыном, свет не покидал их дом. Частенько, в тени граната, он зачитывался аятами из Корана, долго и отрешённо смотря вдаль, будто видел многое наяву.

Мать часто наблюдала, как он палочкой выписывает слово «Аллах» на песке и ждёт, что вот сию минуту появится Ангел. Казалось, солнце над его головой разгоралось ещё ярче…

«Маджид, светлое имя» – подумала мать.

Любитель весёлых мультфильмов, русских сказок, весёлый фантазёр рассказывал детям истории и будоражил их оптимизмом. Но сердце матери было неспокойно, оно чувствовало, что за дар однажды будет спрошено.

«Как может это светлое дитя жить в мире волков?», – спрашивала она себя не раз и тихо грустила.

Увлечения ребёнка были разнообразны, но больше всего он любил старенькую швейную машинку. Строчки выходили ровными и крепкими, подушки для мамы готовы. Именно это ремесло станет его спасением в годы войн, переворотов, болезней и одиночества. Песенка лилась… стучала игла, одеялко для маленькой сестры готово.

Из писем Махмуда:

«18 областей, мухафаз, насчитывает Ирак: Мутанна, Аль Кадисия, Майсан, Васит, Салах Эль Дин, Дохук, Сулеймания, Вавилонская губерния, Кербелла. Кербелла одна из самых святых мест земли и Бог одарил её Пророком, защищавшим правду. Посетить Кербеллу и Храм Имама Аль-Хуссейна, внука пророка Мухаммеда, мир ему и благословения, считается великой удачей.»

Он долго рассказывал о своей престарелой маме, погибшем брате, о своих бедах и страхах, а в голове автора романа возникал лишь один вопрос: «почему эти люди терпят?». Действительно, установленное Исламом послушание и «САБР» (долготерпение), повторённое в тысячелетиях генного отбора, сделало их удобными людьми, для управления и притеснения. Страх быть замеченным, надолго поселился в этой крови.

Я тихо помолилась богу о всех обиженных добрых людях Ирака, о том, чтобы бог наказал притеснителей. И, кажется, моя молитва была услышана, где-то вверху она слилась с миллионами арабских чаяний, а мир Ирака опять стал изменяться. Но об этом в следующих главах.

Махмуд сидел у окна и курил подряд третью сигарету, вспоминая прожитые годы. Сегодня, как никогда, его одолевали сомнения в том, что он поедет в Россию. Несколько неудачных попыток переезда и этот непонятный брак, не внушали оптимизма. За год общения с женой, он так и не понял кем была эта женщина, полная притворства и лжи.

Она была то ангелом, то шайтаном, теребя в руках Тору, цитировала Бааль Сулама, говорила о святости и журчала пока не выманит деньги. Цыганская натура просвечивала сквозь покрывало псевдоеврейства.

Махмуд считал её больной, пережитая нищета приднестровской глубинки, научили её драть кусок из глотки ближнего. Он искренне надеялся что это пройдёт, когда она поймёт как он её любит.