. 8 апреля 1872 г. уставы Тульского и Полтавского земельных банков получили «высочайшее утверждение»[219].

Закон от 31 мая 1872 г., содержавший «временные правила о порядке учреждения» таких банков, передал министру фи нансов право утверждать уставы земельных банков по образцу уже утвержденных[220]. В течение июня – сентября 1872 г. были утверждены уставы Киевского, Самарского, Нижегородского, Московского, Виленского, Ярославско-Костромского, Бессарабско-Таврического, Донского банков, а в июне 1873 г. – Саратовско-Симбирского. Нижегородский и Самарский земельные банки были через два месяца после учреждения объединены в один банк. Тульский банк в июле 1873 г. был переименован в Петербургско-Тульский, и правление его было переведено в Петербург[221]. Законодательно были определены и территориальные зоны деятельности банков, которые впоследствии неоднократно уточнялись[222].

В те годы в Министерстве финансов находились на рассмотрении проекты еще 14 ипотечных учреждений, из них 12 акционерных и лишь 2 взаимных. Однако они не были утверждены по разным причинам, главным образом, по-видимому, потому, что в 1872 г. в правительстве возобладало отрицательное отношение к открытию, в дополнение к уже разрешенным, новых частных кредитных учреждений[223].

Лица, официально выступившие в качестве учредителей акционерных земельных банков, известны[224]. Всех учредителей можно разделить на две группы: 1) крупные дворяне-землевладельцы и близкие к ним высшие чиновники; 2) банкиры и крупные торговцы. Официальные списки учредителей, естественно, не раскрывают подлинную роль обозначенных в них лиц. Ответ на вопрос о том, какую роль в создании акционерных ипотечных банков сыграли представители каждой из названных категорий, представляет большой интерес. Один из крупнейших практиков акционерного ипотечного кредита в России С. С. Хрулев, отмечая, что акционерные земельные банки открылись в провинции, связывал это с тем, что провинциальное дворянство особенно остро ощущало нужду в кредите. По его утверждению, именно эта группа дворянства явилась инициатором создания таких банков, пригласив затем к участию в них предпринимателей[225]. Однако многие современники приписывали ведущую роль в учреждении этих банков, напротив, банкирам[226]. Дореволюционные экономисты П. П. Мигулин и И. И. Левин также отмечали большую роль новых дельцов, выходцев из западных частей империи (преимущественно прибалтийско-немецкого и польско-еврейского происхождения), в финансовой жизни России середины XIX в., в частности в создании банковской системы[227].

Среди учредителей акционерных земельных банков действительно были известнейшие в то время банкиры и банкирские дома Петербурга, Москвы, Одессы и Таганрога. Среди банкиров и владельцев банкирских домов преобладали лица немецкого, еврейского, греческого («Э. М. Мейер и К°», И. Е. Гинцбург, Л. М. Розенталь, братья Поляковы, «Ефрусси М. и К°», П. Ф. Родоканаки, «И. Скараманга и К°» и др.) и в меньшей степени русского и украинского происхождения (братья Елисеевы, А. К. Алчевский и др.). Эти же лица и банкирские дома сыграли активную роль и в создании первых акционерных коммерческих банков России[228].

В списках учредителей акционерных земельных банков численно преобладают дворяне: из 99 физических и юридических лиц, числящихся в этих списках, дворян и сановников – 67, купцов и почетных граждан – 21, банкирских и торговых домов – 11. В числе учредителей – представители знатных фамилий, такие как князь Д. Д. Оболенский, Д. П. Максутов, В. А. Леркасский, А. П. Трубецкой, М. В. Кочубей, А. С. Кудашев, А. И. Барятинский, П. Л. Витгентштейн, графы Н. В. Левашов, А. С. Платер, Н. Н. Зубов, М. Платов, Н. Орлов-Денисов и др. (см.