Селена прикоснулась к виску и вывела со своего чипа на середину зала 3D-модель дрона-перехватчика.

– Наши дроны-воины имеют большую скорость и маневренность. Внутри находится тяжелый сердечник и мелкие поражающие элементы. – Селена увеличила картинку дрона, сделав его прозрачным. – Они стреляли шрапнелью во вражеское оружие, стремясь вывести из строя двигатели, систему управления или ориентации.

Модель дрона несколько раз выстрелила.

– А когда кончался запас шрапнели? – спрашивает Дмитрий.

– В зависимости от команды человека. Дрон возвращался на корабль за новой шрапнелью или шёл на таран ближайшей цели. Дрон просчитывал все возможные удары и наносил такой, который доставит максимальной урон противнику.

В воздухе перед нами в это время шёл смоделированный 3-D бой нашего дрона с дроном инопланетян. Наш дрон протаранил дрон противника и оба они разлетелись в щепки, превратились в космический мусор. Ученики сдавленно ахнули. Надавив на чип на виске, Селена удалила картинку в воздухе.

– Теперь наши корабли, как и корабли противника, обросли дополнительной защитой, дрон не может пробить этот панцирь. Максимум, что он может, сбить наружные камеры, сделать противника слепым. Но это если очень повезет, они тоже надежно защищены.

– Еще есть дроны-разведчики – начинены инфракрасными датчиками, радарами и лазерными дальномерами, они обеспечивают нас полной информацией о местонахождении, траекториях, скоростях и прочих характеристиках вражеской эскадры.

– Урман рассказал сегодня, что у лорианцев есть ядерное оружие, но в космос они его никогда не возьмут, – доложила вездесущая Сесилия.

– Раскололся все-таки? – обрадовался Дмитрий.

– Расколешься, когда доброта на чипе выкручена на максимум, – усмехнулась я. – Если так держать и дальше, как бы ему не понадобилась помощь психиатров.

– Ядерное оружие в космосе неэффективно. Здесь отсутствуют такие его характеристики, как температура и ударная волна. Поражающее воздействие связаны лишь с электромагнитным излучением высокой интенсивности. Так что КПД такого оружия всего десять процентов, остальные девяносто просто рассеются в космосе. К тому же от радиации пострадает сам атакующий. Если только не запустить боеголовку с большого расстояния.

– Но тогда мы успеем уклониться, да? – опять дополнил Пашка. Что-то он чрезвычайно активен именно на уроках Селены.

– Молодец, Павел, схватываете на лету!

Пашка порозовел от этой похвалы.

На обеде мы соревновались, кто быстрее поймает в рот выжатую из тюбиков еду-пасту. Это не так-то легко в условиях невесомости. Победил, конечно, Дима, у него получалось выдавливать пасту прямо около рта.

После обеда сегодня занятия с дедом Макаром по управлению нашим кораблем типа «Немо». Разумеется, Дмитрий – первый, кто пробует все фигуры пилотажа. Сначала на симуляторе, потом на нашем корабле, что бывает довольно нервно. Сегодня мы проходим «бочку» и умение пользоваться гироскопом для предотвращения вращения космического судна. На симуляторе все удается легко, и Дима несколько раз безупречно выполняет фигуру и быстро стабилизирует корабль. Но, когда дело доходит до выполнения фигуры на нашем корабле, Дима начинает нервничать. После «бочки» он никак не может выровнять наш «Немо». Нас минуты три качает во всех возможных направлениях.

– Чего дергаешь гироскопы, как сиськи коровьи, плавно веди, как любимую женщину гладишь! – кричит дед Макар.

– Ох, какие они чувствительные! На симуляторе, вроде, не такие, – Дима наконец-то выровнял корабль.

– Ну так да! Симулятор-то у нас конца прошлого тысячелетия. Тогда и корабли были другие. Кораблестроение далеко ушло, а симуляторы так и остались допотопными.