Суть его длинной и запутанной речи заключалась лишь в том, что он просил милости и прощения от имени всего Великого Новгорода да спрашивал, когда и с кем можно начать переговоры о дальнейшей судьбе и об устройстве их земли.

И на этот раз Иоанн ничего не ответил им, однако пригласил на обед и неплохо угостил. А на обеде назначил руководителем переговоров боярина своего Ивана Васильевича Патрикеева. Они начались прямо на следующий день, тем не менее, новгородский владыка успел «подмазать» – посетил братьев великокняжеских и важнейших московских бояр со щедрыми подношениями, умоляя вступиться за них перед великим князем.

Поначалу москвичи более молчали, говорили новгородцы, высказывали предложения – какими бы хотели они видеть в дальнейшем взаимоотношения свои с государем, с его центральной властью. Прежде всего, Яков Короб просил Иоанна нелюбовь свою отложить и меч унять.

Посадник Лука Федоров изложил давно уже обдуманные на совете господ у архиепископа предложения:

– Желаем, чтобы государь князь великий пожаловал свою отчину, ездил бы к нам в Новгород на четвертый год и имел бы по 1000 рублей. А велел бы суд судить наместнику своему, да посаднику в городе, а если они не справятся, решал бы сам во время приездов на четвертый год.

– Да еще хотели бы мы, чтобы московские наместники не судили владычных судов, – добавил Яков Федоров еще одно условие, при котором новгородцы готовы были идти на компромиссы.

Видя молчание московских бояр, поняв, что тех не устраивают предложенные условия, и, не зная, как договариваться дальше, посадник Яков Короб попросил:

– Передайте от нас государю нашему Иоанну Васильевичу, чтобы пожаловал нас, указал своей отчине, как ему Бог положит на сердце отчину свою жаловать, как нас устроить.

«С того бы и начинали», – подумал про себя Патрикеев, сочувствовавший новгородцам, но имевший четкие указания, как и о чем договариваться. Потому, услышав то, что требовалось, он обещал все доложить великому князю и решение его в ближайшее время сообщить.

Иоанн тем временем продолжал полным ходом вести подготовку к осаде противника. Несмотря на явное желание новгородцев идти на уступки, он понимал, что получить всего, что ему необходимо, будет не так-то просто. Ведь формального признания новгородцами его над собой государем было далеко недостаточно.

Он хотел полного их покорения, хотел, чтобы Новгород стал его рядовой отчиной. Чтобы передал ему в полное владение значительную часть обширных новгородских земель. Он не желал более терпеть наличие врагов со всех четырех сторон своего государства.

Когда Патрикеев изложил Иоанну пожелания новгородцев, тот лишь усмехнулся и созвал своих воевод. Разложил перед ними схему расположения крупнейших монастырей вокруг города и приказал:

– Надо, не медля, занять их. Это хорошие базы для расположения войск, для зимней осады. Главное, взять Городище. Туда отправитесь с полками ты, брат Данила, ты, Федор Давыдович, и ты, Иван, – обратился он к князьям Холмскому, Палицкому и Оболенскому Стриге. – На другую сторону города, к Юрьеву монастырю и к Аркажу, пойдешь ты, Семен, – обернулся он к Ряполовскому, – с тобой – князья Оболенские и Сабуровы Василий с Семеном, возьмешь также с собой полки брата Андрея Меньшого и Марии Ярославны. Пусть и Елизар Гусев с тобой отправляется со своим полком. Знаю, что мороз на дворе, что холодает к вечеру, но выходить надо немедля, прямо по льду через Ильмень, пока враг не спохватился, не наладил там оборону. Да и полкам нашим вместе стоять тут тесно и холодно.

Войска, не откладывая, в тот же вечер тронулись в указанные места. Пока новгородские послы томились, ожидая утром ответа великокняжеского, его войска в ночь с понедельника на вторник беспрепятственно заняли все крупнейшие пригородные монастыри и обеспечили себе теплое и сытное пристанище на все время осады. А о ней Иоанн думал со всей серьезностью. Он прекрасно понимал, что крепость новгородская хоть и стара, но весьма прочна, взять ее приступом будет непросто. Он помнил, что этого, при всем желании, за сотни минувших лет не смогли сделать ни шведы, ни немцы. Конечно, у него теперь более мощное и современное оружие, но он не хотел без особой нужды рисковать своим войском, людьми, да и новгородцев по-своему жалел.