Далеко не все понимали, сколь важную и серьезную акцию задумал государь Иоанн Васильевич. Удивлялись лишь размаху, с которым готовилась рать, ее численности. А решил он про себя ни много ни мало, как привести Новгород в полное свое подчинение, сделать его такой же частью своего государства, как и прочие земли, лишить права принимать важные решения, а значит, и веча. Понимал Иоанн, что самостоятельно Новгороду, как и Пскову, против объединенного натиска едва ли не всей Европы уже не выстоять. Так или иначе, придётся им либо с единоверной Москвой объединяться, либо склониться перед Литвой или немцами. Не понимают люди, что поддавшись Литве, больше свободы и воли они не получат. Только врагов Руси укрепят. Отстоять свою независимость Русь может лишь в единстве. Слишком много у нее охочих до чужого добра соседей.

Конечно, предвидел Иоанн, что по доброй воле новгородцы его условий не примут, будут отстаивать свои мнимые свободы. Допускал и заступничество, вмешательство короля Казимира, который мог прислать полки в поддержку новгородцев. Потому готовил такую силу, которая могла бы сломить любое сопротивление, устрашить даже самого смелого противника.

Никто из князей уже не смел ослушаться великого князя Московского и всея Руси. Повсюду начался сбор войск. Сам Иоанн тоже не терял времени зря. Он приказал дьякам приготовить схемы расположения новгородских земель и данные обо всех монастырях вокруг самого Новгорода. Конечно, дорогу туда воеводы знали хорошо. Но Иоанн сам разрабатывал схемы движения полков, чтобы каждый из них имел свой путь, не пересекаясь с другими, чтобы для всех хватало по селам и деревням кормления, чтобы между своими же не возникло споров и неудовольствия. Конечно, советовался с опытными полководцами Холмским, Палицким, Патрикеевым, братьями Оболенскими.

Расчертив схемы маршрутов, высчитав количество дружин от разных земель, во главе каждого поставил вместе с местными воеводами опытных московских полководцев. Например, Данила Холмский должен был возглавить передовые полки с детьми боярскими, владимирцами, переславцами и костромичами, Федор Давыдович – детей боярских двора великокняжеского и коломенцев, Семен Ряполовский – суздальцев и юрьевцев, Андрей Меньшой, брат великокняжеский, – ярославцев, угличан, бежичан. К ним должны были также примкнуть и отряды матери Иоанна – ростовчане, которых возглавлял ее воевода Семен Пешек.

Вновь в полную мощь заработали мастерские, ковавшие доспехи и оружие, великий князь сам не ленился, ездил повсюду, смотрел, торопил, раздавал и продавал оружие. Собирались в поход основательно, решив сдвинуть его к осени, когда дороги к Новгороду просохнут, ибо на вторую такую удачу, которая выпала московскому воинству пять лет назад, в великую засуху, рассчитывать не приходилось.

Перед самым выступлением в поход Иоанн послал в Псков очередного гонца с указанием подготовить на Новгород не только войско, но и пушки с пищалями: на случай осады и приступа. Рассудил так: зачем тащить с собой всю эту тяжелую приправу из Москвы по ненадежным сырым дорогам, если ее могут доставить псковичи? Конечно, кое-что придется прихватить и самим.

Весть меж людей что ветер. Казалось, гонцов никто не слал и писем не писал, а уж весь Новгород, как один, прознал, что великий князь Московский собирает на них военный поход. Вновь замер город от ужаса. Сразу вспомнились жестокие захваты новгородских городков и селений, убийства и пожары пятилетней давности. Заметили, что повсюду встречаются люди с обрезанными губами и носами, напоминая своим видом о минувшем разгроме у реки Шелони. Вмиг у простого люда оживилась память о минувших сражениях за мифическую для них вольность, которые принесли лишь разорение и смерть. С волнением ждали и ловили самые свежие новости: Псков взял сторону Москвы, обещал привезти для осады пушки, приметы, пищали, Тверь – тоже шлет войска, про иные города и говорить нечего. Стало ясно, что подготовка к войне и блокаде ведется нешуточная.