Н а т а ш а. А что он такого умного сказал?

З и н а. Ничего, конечно.

Н а т а ш а. Почему же он дурак?

З и н а. Поэтому и дурак, что ничего умного сказать не может.

Н а т а ш а. А-а-а!

З и н а. Подержи. Ага, спасибо. (Стоит перед зеркалом.) У тебя, значит – всё? Дура, ай, дура!.. Подержи!.. И вот здесь…

Большая комната.

А л е к с а н д р. Видел? И не верится, что это Зинка. Такую бабу в жены и – никакая наука не нужна.

С е р г е й. А без бабы тебе наука зачем?

А л е к с а н д р. Гм… Когда я ещё в армии служил, лейтенант наш, двухгодичник, всегда говорил: «Плох тот солдат, который не мечтает защитить докторскую диссертацию».

С е р г е й. Ты, выходит, ученый от ружья?

А л е к с а н д р. А ты думал…

С е р г е й. Нет, нет – не думал.

А л е к с а н д р. Ещё один мой учитель говорил: чтобы стать настоящим ученым, нужно выработать в себе три качества: чувство долга, чувство меры и чувство юмора.

С е р г е й. А чуть-чуть любить свою науку можно?

А л е к с а н д р. Любить можно (Кивает на дверь в кухню.) салат из кальмаров, и вот – пиво с раками. Гм… Любить…

Входят Наташа и Зина.

З и н а. О! Мужи про любовь заговорили.

А л е к с а н д р. (Встает навстречу.) Теперь больше ничего и не идет… на ум мой холодный.

З и н а. Что так?

Н а т а ш а. Пошли, Серёжа, на кухню!

С е р г е й. Хоть на кухню…

Уходят.

А л е к с а н д р. По секрету… (Наклоняется к уху.) Сражён! Не ожидал!..

З и н а. Покурим?

А л е к с а н д р. (Кричит.) Натали! Здесь курить можно?

Н а т а ш а. Идите в маленькую, откройте форточку.

Кухня.

И р и н а. Ну, Зинка!

Н а т а ш а. Что Зинка? Полкило помады, полсотни булавок и пол-литра одеколона. Как была с Урала, так и осталась.

С е р г е й. Про своих же подружек!..

Н а т а ш а. Сам-то про Сашку… Слышал, у него – холодный ум, а ты с ним споришь.

С е р г е й. Не путайте, девочки, холодный ум с пустой головой… На что я вам понадобился?

Н а т а ш а. Картошка, вот нож, вот фартук, форвертс!

Звонок.

И р и н а. Пупок!

Все сбегаются к двери. Входит Миша. Здоровается, хлопают по рукам, целуются.

С е р г е й. Вот кто приходит всегда вовремя! Самый желанный гость.

М и ш а. Где это вы меня возжелали? На кухне?

С е р г е й. На кухне, на кухне.

М и ш а. Картошку раздевать?

С е р г е й. Как всегда. Тебе же думается лучше, когда руки заняты, правильно я помню? (Снимает фартук.) Вручаю.

М и ш а. Дай хоть осмотреться.

С е р г е й. В кухне осмотришься.

М и ш а. Ладно, для начала подчинюсь.

Миша, Ирина и Наташа уходят на кухню, Сергей садится в кресло и листает Евтушенко.

Кухня.

М и ш а. Как говорится, и ахнуть не успел…

И р и н а. Рассказывай лучше, как живёшь, какие свершения, новости?

М и ш а. Как живу?.. Стараюсь незаметней, да все никак не выходит… Свершения идут к завершению. А из новостей – вновь обретенная свобода, больше нет.

И р и н а. Что? Неужели развёлся? Третий раз?

М и ш а. Чему удивляться: где два, там и три.

Н а т а ш а. Вот ведь как! Серёжа, друг твой, всегда слыл ловеласом. И до сих пор холостой, а ты, умничка, девчонок не замечал, на дискотеки не ходил – и на тебе? Трёх жён уже сменил!

М и ш а. Потому и сменил, что в свое время этого вопроса не изучил… досконально.

И р и н а. Ничего и не надо изучать. Вон Пуп, до свадьбы, поди, и не целовался…

М и ш а. Пупку повезло, как новичку в карты… хотя какое там везенье – двое пискунов, что тридцать рублей зарплаты и живет в коммунальной.

И р и н а. Ты откуда знаешь?

М и ш а. А кто ему что даст? Он же рохля… Но мне даже так не повезло. Меня ваша сестра обманывала, как хотела… не обидно, если б умные обманывали, а то ведь всё дуры.

Н а т а ш а. У вас женщины – всегда дуры.