Деталировочные чертежи общего вида стенда с большой любовью вычерчивали две студентки – практикантки из Ленинградского ЛИИЖТа. Света любила не только деталировать, но и уважить разработчика. Слава отвечал ей взаимностью и теплом. Вечерами гуляли по Риге, и очень любили бывать в кафе во дворце первого президента Латвийской республики Карла Ульманиса. Оно было не внутри здания, а на веранде дворца, выходившей на Даугаву. Стена кафе из валунов возвышается над тротуаром на восемь метров.

            Ах, как она деталировала!

Через вход– проем в крепостной стене толщиной в метр, по каменной лестнице выходили на пол из плоских валунов. Сквозь него росли древние липы, дубы и ясени. Стояло много столиков под тентами. Яства из буфета получали сами или через официанток. Играла магнитофонная музыка, был даже туалет. Кафе было всегда многолюдным. Сидеть за столиком, пить бальзам с кофе, лакомиться мороженым с открывающимся прекрасным видом на реку, вдыхать запах листвы июльских лип в цвету – о лучшем месте мечтать было просто невозможно. С чем-то подобным восхитительным Смирнов в одиночестве соприкоснулся в Ялте. Вблизи пляжа, над ним, на возвышении располагалось кафе с дощатым полом, под брезентовым тентом. Измученный за один час пляжным жаром, поглотив обещанную по радио порцию биологически допустимых тепловых доз, о чем на юрмальских пляжах не предупреждают, а может и не ведают, Смирнов поднимался в это кафе. Входя под тент и стены из виноградных лоз, чувствовал, как прохлада словно сбрасывает с его плеч тяжелый груз солнцепека. И вот в этом надпляжном кафе, таком далеком от мировых центров цивилизации, в меню он видит написанную химическим карандашом строчку, которая его очаровала: Кофе – глясе с мороженым, цена 30 копеек. Дородная буфетчица варила кофе и бросала в него шарик мороженого. Брал кофе, садился за столик, откуда было видно мерцающее солнечными бликами легкое волнение моря и лежбище изнывающих загорающих, закатывающих трусы повыше, входящих в воду, плещущихся на галечной мели и махающих в гребках руками вдалеке. В кафе он один. Раскрывал избранное И.А.Бунина и поглощал быстро новеллы, медленно глоточками попивая кофе с мороженым. Брал еще одну порцию кофе–глясе, посматривал на лежащих в усилившемся пекле, жар которого временами заносило и в тень кафе, легко и счастливо вздыхал, радуясь, что он в тени. Что стало с ялтинским кафе – не знает, а президентское в новой Республике приватизировали новые президенты, оставив прежним его посетителям высоко поднимать головы, поглядывая туда, куда они теперь не смогут войти.

В летний вечер, приехав в центр города после рабочего дня, Смирнов в ожидании кого-то из знакомых стоял на ступенях бывшего православного Кафедрального собора, в котором теперь размещались планетарий и кафе. То ли благодаря нахождению кафе в соборе, то ли по каким-то другим причинам кафе очень ему нравилось, да и многим рижанам тоже. Оно было местом многих встреч и называлось в народе „У бога за пазухой”. По ступеням храма поднимались по летнему одетые люди. Другие на ступенях сидели. Интересно было наблюдать и проходящих по улице Ленина. Конечно, наибольшее внимание уделялось девушкам. Они напомнили ему довольно своеобразную историю, которая произошла с ним в кафе этого храма.

По звонку поднял телефонную трубку и услышал женский голос:

– Вы меня не знаете, ваш номер дала мне одна знакомая, имени которой я не буду называть. Она вас знает, и дала вам очень хорошую характеристику, и я решила позвонить вам.

– Слушаю вас, и что же?

– Я прошу вас встретиться со мною.