Особого рвения «раскрутить» бизнес Виктор не проявлял. Он выполнял по большей части функции снабженца и доставщика продуктов, чем полноценного предпринимателя и владельца бизнеса. Сотрудница на начальном этапе была даже более заинтересована в развитии, чем он сам, ведь и ей хотелось иметь причастность к чему-то серьёзному и большому. Но поняв, что её усилий недостаточно, а сам Виктор не уделяет должного внимания бизнес-процессам, свела до минимума своё усердие, не особо гонясь за выручкой, «залипая» чаще в телефоне, чем проводя время за готовкой.

Место расположения кафе само по себе было неплохое. Угловое помещение со смежными окнами выгодно отличалось от двух других в этом же здании, которое являлось пристройкой к многоэтажному жилому дому. Студенческий район предполагал хороший трафик. Но любую идею можно похоронить на корню, если не относиться к ней как к любимому младенцу, требующему постоянно внимания, ласки и любви. И вот по прошествии всего нескольких месяцев семейной парой горе-бизнесменов было принято решение о скоропостижной продаже своего неудавшегося бизнес-эксперимента. Конечно же, они ни слова не говорили о каких бы то ни было трудностях, отсутствии клиентов и работе «в минус». Напротив, Виктор убеждал Костика, что студенты очень любят это место и что его работница – отличный специалист. А ведь предполагалось, что если они договорятся и Костика всё устроит, то она останется работать у них.

Это было очень ответственное решение и тут было о чём подумать. Ему очень не хотелось сравнивать опыт Виктора и его жены с тем, что могло бы произойти с ним самим и его женой. Ведь они с Викой тоже не имели никакого предпринимательского опыта. Единственное отличие, что Костик просто горел этой идеей и верил в то, что у них-то точно всё получится. Последнее время с ним происходило что-то необъяснимое для него самого. Он почти каждое утро просыпался с непонятным и будоражащим душу чувством грядущих перемен. Поначалу он даже слегка побаивался этого чувства, а потом принял и сжился с ним. Ведь он так давно жаждал чего-то нового, чего-то такого, что могло бы внести новых эмоций в их почти превратившуюся в рутину жизнь. А тут такой шанс! Возможность проверить себя на новом поприще. Не зря же ведь он всё это время искал. Вдруг это то самое, думал он, и если сейчас не попробовать, потом горечь от упущенной возможности просто сожрет его. А этого он не хотел даже больше, чем возможных печальных последствий в случае неудачи в собственных начинаниях. И от этого никто не застрахован, это он тоже прекрасно понимал.

– Ну, и что ты думаешь? – спросила Вика после ужина, наливая чай. Сахар они уже давно не ели, но вот отказаться полностью от сладкого не могли. На вечер случалось даже так, что они, слегка одолеваемые за это чувством вины, но не в силах устоять перед искушением, ели одну конфету на двоих. Она протянула ему его половину. – На.

– Думаю, надо брать, – ответил Костик после некоторой паузы, в задумчивости жуя конфету, не глядя на жену.

На самом деле он уже давно всё решил и только искал для себя или какого-то подтверждения, или, наоборот, опровержения своего решения, кто бы его отговорил. Тогда он ещё не умел настолько чутко прислушиваться и слышать свою интуицию. Это умение пришло к нему значительно позже. В то время он скорее больше ориентировался на логические подтверждения. Трафик, локация, близость к дому и постоянному месту работы, имеющаяся уже сотрудница – всё это здорово подкупало и убеждало в правильности принятого решения. В отличии от Виктора предпринимательская жилка в нём была, причём ещё с самого детства. В средней школе он даже попадал в детскую комнату милиции – так тогда называлась правоохранительная организация, осуществляющая контроль и ведущая разъяснительную деятельность с малолетними «хулиганами». Костик тогда уже промышлял перепродажей фотографий рок-музыкантов и «качков», настенными постерами, картинками звёзд, вырезанных из журналов в библиотеке, значков с флагами разных стран. Причём большую часть этих значков он изготавливал сам, делая их из прямоугольных кусочков пластмассы, приклеивая к ним миниатюрную картинку флага, вырезанную из атласа в городской библиотеке, а с обратной стороны впаивая нагретую над свечой булавку. Получалось весьма неплохо, по крайней мере, так ему тогда казалось. И вот за эти неподобающие советскому пионеру действия его мать краснела перед сотрудницей милиции, убеждая ту, что такого больше никогда в жизни не повторится. А вот отец отнёсся тогда более терпимо к предпринимательским «проказам» сына: не хвалил, конечно, но и не ругал, понимая, что без подобных задатков мужику в жизни будет сложно. Он лишь снисходительно улыбнулся, не сказав ничего одобрительного или порицательного.