Поскольку Райс, все время возившийся со своим големом, за две недели так и не показал себя, его посчитали бездарным художником, но все-таки решили не выгонять, потому что до конца выставки оставался всего один день. И вот в последний день гости пришли напоследок полюбоваться работами мастеров. Райс в задумчивости спокойно стоял около своей статуи.

Среди шумных зрителей был владелец отеля с юной дочерью.

Когда он подошел к Райсу и снисходительно поинтересовался, закончил ли тот свое изваяние, Райс тихонько шепнул: «Отойдите, пожалуйста», – и ушел за спину своего голема. Он забрался почти на самый верх, но этого никто не видел, потому что гости начали уже расходиться: их интерес к выставке пропал.

Хозяин отеля окончательно решил, что этот мастер более чем чудаковатый и он его больше ни за что не пригласит. И в этот момент голем вдруг ожил и начал двигаться: тощая рука гиганта потянулась к его дочери, та вскрикнула и, обомлев, застыла как вкопанная. Все повернулись на крик, воцарилась тишина.

Голем, повинуясь воле Райса, легонько дотронулся своими деревянными пальцами до лица девушки – так любящий человек касается своей избранницы. Но вдруг рука голема начала рассыпаться: сначала на землю упали пальцы, потом кисть и предплечье – невероятно сложная конструкция на глазах изумленных зрителей доживала свою короткую жизнь. Затем с трехметровой высоты своего роста голем с грохотом обрушился на скрипучие деревянные колени, его голова накренилась вперед, увлекая за собой массивное туловище: изваяние окончательно подчинилось законам гравитации. Лукьян Райс ловко оттолкнулся, когда голем завершал свое последнее движение, и, спрыгнув рядом с изумленной девушкой, сказал, глядя ей в глаза: «Это – мое искусство, и оно не такое, как все остальное в этом мире. Моя картина живет лишь мгновение. И это мгновение можно оценить, только если ваш разум пуст: в этот момент вы становитесь бесконечны. Вокруг вас больше ничего не существует, ничто не тревожит ваш разум, вы можете спокойно наблюдать. Только в этом случае вы не упустите».

Вот такая история. Говорят, потом кто-то кричал, что ничего не увидел, а кто-то вообще списал это на провал мастера: мол, голем и вовсе не должен был упасть. Но я уверен, что Райс выполнил свою работу до конца, а тот, кто придумывал гипотезы, всего лишь в очередной раз упустил.

Незнакомый голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности, когда я стоял, погруженный в воспоминания:

– Вас удивляет надпись на памятнике? Будьте уверены, это чистая правда. Я сам взял руководство на себя, когда скончался мой отец. Имя его стоит вторым на этой табличке.

Я, как громом пораженный, замер. Голос доносился сзади, с той стороны, в которую я не посмотрел при входе в магазин. Услышанное обескуражило: если человек не врал и действительно был сыном Райса, то мне выпала великая честь увидеть потомка загадочного мастера по дереву. Я повернулся в сторону прилавка. Там, в полумраке, виднелась фигура высокого мужчины лет шестидесяти, одетого в старомодный фрак. Его густо побелевшие волосы были аккуратно подстрижены и зачесаны назад, лицо обрамляла густая длинная борода. Прилавок с кассой больше чем на половину скрывал его тело, однако в прямой осанке, крупных жилистых руках и широких плечах легко угадывалась физическая крепость. Он не просто мог бы помериться со мной силой – он одолел бы меня, двадцатисемилетнего юнца, меньше чем за полминуты. Одним словом, потомок мастера внушал уважение и вызывал чувство гордости за мужскую часть человечества, всем своим видом подтверждая сказанное.