– Ну… да, – запинаясь от неожиданности, подтвердил я, – абсолютно верно. Простите, вы, наверное, считаете меня странным?

Старик, похоже, в разговоре полагался на какое-то неизвестное мне правило – именно оно определяло, на какой вопрос стоит отвечать, а на какой нет. И вместо того чтобы заключить, странный я все-таки или нет, он уточнил:

– А что вы увидели на том, последнем плакате? Как поняли, что он «ваш»?

Во мне тут же проснулся живой интерес к происходящему. Этот человек, возможно, единственный из миллионов, кого могли заинтересовать подобного рода события.

– О, это было очень просто, – воодушевился я, – последний плакат – самое интересное, что мне сегодня досталось. Но тут нужно пояснить некоторые детали: понимаете, у меня плохое зрение. Не настолько, чтобы водить машину, пользуясь очками, но все-таки далекие предметы порой сливаются в непонятные закорючки, – я вопросительно уставился на него.

Старик кивнул: понял, о чем речь. В принципе, любой человек с плохим зрением сталкивался с подобной ситуацией.

– Так вот, этот плакат довольно необычно исказился в моих глазах, и очертания слов превратились в некий рисунок.

– И что же это был за рисунок? – поинтересовался он.

– Четыре перечеркнутых линии, похожие на те, что образуют морщины на ладони.

Старик поглядел на свою руку, которой гладил скамейку, и усмехнулся.

– Я нарисовал этот рисунок, когда был совсем маленьким и не мог дать ему конкретного названия. Постепенно он стал просто моим «знаком». Ну, по крайней мере, так мне грезилось. Чего только порой люди не выносят из своего детства… – сконфуженно пробормотал я. – Это и было последнее напутствие, которое привело на вашу улицу. А потом, увидев красивую скамейку, я направился к вам. Это случилось очень кстати, потому что ноги уже не слушались.

Его мало волновала моя усталость. Что я вообще мог знать о ней по сравнению с ним!? Он прожил на несколько добрых десятков лет больше, а раньше жизнь была гораздо труднее, чем сейчас, так что мне грех жаловаться. Не знаю, да и не хочу знать, какое впечатление на него произвел мой рассказ, – по мне, так он попахивал безумием, и это меня немного смущало.

К удивлению, старик охотно вовлекся в мою игру с миром.

– А что в таком случае вы видите сейчас? – Дикция у него была отличной: каждое слово он произносил отчетливо и неторопливо.

Я огляделся по сторонам, потом прислушался к окружающим нас звукам и не обнаружил ни одного знака. Мир молчал, а мой внутренний рациональный голос наоборот проснулся: «Идиот, ты должен искать новую работу, а не тратить время на этого старика и нелепые поиски неизвестно чего».

Пришлось глушить его всеми силами: он был со мной всю сознательную жизнь и не привел ни к чему действительно стоящему. Чем не повод задуматься о пользе якобы здравого смысла?

– Простите, – сказал я, – кроме противоречивых мыслей, в моей голове ничего нет. Видимо, нужно еще немного подождать.

– А вы не думали, что уже нашли свою цель? Возможно, поэтому мир прекратил свой диалог с вами, – проникновенно сказал старик и загадочно улыбнулся. – Зайдите к нам в магазин, может быть, следующий знак ждет вас именно там.

Сердце гулко забилось. А ведь и правда! Больше нет знаков, а значит, цель – вот она. Получается, что, играя с миром в «угадай, куда дальше», я выматывался именно для того, чтобы присесть на скамейку именно в тот момент, когда престарелый джентльмен начнет раскуривать свою трубку.

Я беспрекословно подчинился его словам и двинулся к входу, над которым красовались огромные каменные буквы, настолько тяжелые, что смысла страховать их каким-либо крепежом не было – ни ветер, ни вода не могли бы сдвинуть их. Все это великолепие покоилось на мощной плите, которая опиралась на две каменные колонны. Наверняка каждая была со стальным сердечником внутри для прочности. И колонна, и каменные буквы на плите, и ступеньки были поистине предметами настоящего искусства, настолько естественными и незамысловатыми, что притягивали к себе взгляд без всякой рекламы. И как только я их раньше не заметил? Серые, тяжелые, высеченные из непокорного камня буквы-изваяния складывались в надпись: