Сэахор с толикой удивления взглянул на неё.

– Вот как?

Хэлдэрэ пожала плечами.

– Это куда более справедливо, чем просто дать ему смерть. Кто-кто, а он точно будет мучиться, не имея возможности выйти на свободу. Пусть и платит за свою ошибку. У нас же всегда так. Это Светлые карают смертью. А мы караем жизнью…

– А я уж думал, ты его полюбила…

Хэлдэрэ фыркнула.

– Мне нечем. Сердце давно сгнило в земле.

Сэахор усмехнулся.

– Живи, – процедил он, взглянув на Алхора. – Поднимите его, – он брезгливо кивнул на тяжело дышащего Хэлгара. – Что ж, господа неудачники. Возвращаемся в Рамгар. Это эпохальное поражение стоит отпраздновать…

– Я восхищён, – шепнул он. – Прекрасная игра.

– Я вернула тебе один долг, – она усмехнулась. – Не всё тебе меня спасать.

Он лукаво прищурился. Но с лица Мары сошла улыбка.

– Ты показал Ульфару правую руку. А прикасался левой, – она взглянула ему в глаза.

Он ответил долгим изучающим взглядом.

– А ты наблюдательна…

– Болит?

– Весьма. Но Ульфара я не хочу посвящать.

– Разумно. Попробуем магией болот. Я когда-то умела… Вот только ты объяснишь мне, как так случилось.

– Боюсь, это ты объяснишь мне, – усмехнулся он. – Я в такие игры не играл.

Она настороженно на него посмотрела. Кер едва заметно улыбнулся. Жизнь подкидывала сюрприз за сюрпризом.

Эльф смотрел в потолок. В груди нестерпимо жгло. Горло перехватило. Едкий стыд душил, переполняя всё существо менестреля.

Он вспоминал. Он всё вспоминал. Все свои слова. Все свои шаги.

Всё то, как он своими руками разрушил свою жизнь.

Мары ничего не забывают, как и эльфы.

Мары не прощают. Как и керы.

Хэлдэрэ запомнит навсегда его предательство.

И керы тоже.

Впрочем, куда страшнее, что он сам не забудет и не простит самого себя. И не успокоится, пока не поймёт, что заставило его, эльфа, потерять остатки самоуважения и сделаться форменной скотиной – пусть даже под действием заклятия.

Золотые глаза щурились на скрытое за дымной пеленой солнце. Ноздри трепетали, втягивая острый запах пожарищ.

Свобода. Наконец-то свобода.

– Вот она, Тёмная сторона, как вы привыкли нас называть, – усмехнулся Мар, глядя на собеседника.

Тот с лукавой усмешкой на губах слушал его. Синие глаза, чёрные пряди волос, меч на перевязи, дорогой камзол.

– Недурно.

– И всё? Больше тебе нечего сказать?

Тот пожал плечами.

– То же самое, что и у нас.

– Не скажи, – Мар искусственно улыбнулся, в его ртутных глазах промелькнул огонёк злости. – Здесь многое иначе. Ты увидишь это очень скоро.

– Да, у меня есть ещё пара дней погостить, – синеглазый рассматривал пейзаж за крепостной стеной. – Может, что и увижу необычного. Пока самая большая диковинка – это ты, – он повернулся к хозяину. – И твои сподручные. Как там они, керы?

– Именно так. Керы. Люди, чьи возможности стали куда выше, чем могли быть, – он усмехнулся. – Их не убить – точнее, их легко возродить. А, значит, в моих руках их бессмертие. Достойная плата за их верность. Такого на Светлой стороне точно нет, не криви душой, Алхор.

– Думаю, верность такому, как ты, и правда стоит дорого, – он выдержал ртутный взгляд. – Не думаю, что работёнка непыльная. Разбой, кровопролитие, шпионаж, грязные делишки – ведь так? И короткий поводок – их жизни в твоих руках.

– Бесконечные жизни, – Мар слегка изогнул губы в улыбке. – Разве оно того не стоит? Всего лишь кровопролитие, грязные делишки и шпионаж. Ты, например, этим и так занимаешься. Но годы идут, ты не молодеешь. Какие-то жалкие лет 20-30, и ты станешь потрёпанным, уставшим от жизни стариком. А тот же Хэлгар, помнишь его? Он не изменится. При нём будет и сноровка, и сила, и абсолютное здоровье. И долгие сотни лет жизни. Это ли не подарок?