Но родина заставляла думать о детях, а не о сексуальном наслаждении. Какой-то публицист, созвучный партийным чиновникам, сказал как припечатал: «Родине нужны солдаты, а не презервативы».

В НКВД считали иначе. Затеянная вместе с Наркоматом здравоохранения проверка выполнения постановления о запрещении абортов выявила удручающую картину. Если в 1935 году в стране насчитали 1,9 миллиона абортов (чем не косвенный показатель сексуализма), то после постановления 1936 года их число сначала резко снизилось, а потом неукротимо рвануло вверх: 1937 год – 570 тысяч, 1938 – 685 тысяч, 1939 – 755 тысяч[17]. Это были официально зарегистрированные аборты. А «подпольные», те, которые выявляло НКВД и за которые предусматривалась уголовная ответственность? По их сводкам тоже неуклонный рост.

Крик души некоего офицера Анисимова – телеграмма в Кремль. «Москва Кремль Верховный Совет Калинину [Bо] время пребывания [в] отпуску [в] Кисловодске [моя] жена Анисимова имела сожительство [.] Результатом стала беременность [.] Имею семью двух взрослых детей [,] прожив 20 лет [.] Вследствие беременности Анисимова оставила семью [.] Прошу решения прервать беременность [,] возвратив [к] нормальной жизни семью 4 человека [.] После прервания Анисимова возвращается [в] семью [.] Ваше решение шлите [: ] Хабаровск [,] санитарное управление армии [,] Анисимову»[18].

Начальник секретно-политического отдела ГУГБ НКВД П. В. Федотов пристально вчитывался в заскорузлые строки канцелярской справки по абортам. А потом сумел в служебной записке передать всю драму вторжения в сексуальную жизнь запретительного правительственного постановления, жертвами которого становились сотни тысяч женщин. Упомянул при этом и секретное распоряжение Наркомздрава, которое предписывало изъятие из торговой сети противозачаточных средств. Глава НКВД Лаврентий Берия, сластолюбец по жизни, на федотовском «послании» с визой начальника управления начертал резолюцию: «Какие предложения?». Предложения последовали через день: обязать Баковский завод по производству противогазов освоить в дополнение к основной продукции производство презервативов. И Берия, с молчаливого одобрения Сталина, тогда сумел добиться в правительстве включения в план Наркомата химической промышленности выпуска нескольких миллионов презервативов ежегодно.

Скоро подмосковный Баковский завод резинотехнических изделий вслед за «Изделием № 1» (противогазы) освоил «Изделие № 2» (презервативы). Но несколько миллионов презервативов в год – капля в океане сексуальных контактов. Не мог один завод обеспечить весь секс в Советском Союзе. Танки в первую очередь, презервативы в последнюю. За танки и за любовь расплачивались женщины. Сначала сельские. Трудно до села доходили отечественные презервативы. Как выяснилось, опережали их электричество, радио и велосипед.

Вместе с Москвой рабочей, хозяйственной, партийной жила Москва театральная, музыкальная, пьющая, гулящая – Москва 20–30-х годов. В этой другой, необычной Москве властвовала богема: писатели, поэты, музыканты, актеры, художники. С ними находили вдохновение партийные вожди, наркомы, чекисты, военные и дипломаты, наши и иностранные. Дружить с ними было модно и престижно.

Центром этой красивой богемной жизни стали московские салоны. Там собиралась творческая и присоединившаяся к ней разночинная публика, там всегда можно было почувствовать настроения, узнать, кто что делает, кто с кем в каком конфликте, каких отношениях, кто кого оставил и кто с кем сошелся. Атмосфера там была шальная. Знакомства заводились быстро, симпатией проникались с первого взгляда, в первый же вечер определялись объекты сексуального поклонения. Оттуда по Москве расползались слухи, анекдоты, «ударные» словечки, манеры, стиль, мода. Самые известные московские салоны тех лет держались на привлекательности хозяек – Зинаиды Райх, Лили Брик и Евгении Фейгенберг-Хаютиной, жены тогдашнего наркома внутренних дел Николая Ежова, от упоминания которого знавшим его людям становилось тоскливо и страшно. А хозяйки на удивление были хороши: яркие брюнетки – Зина и Женя, и огненно-рыжая Лиля, все в общении легкие, все модные, сообразительные, и притом сексуально-одаренные.