Мысли о том, что я иду не в том направлении, нередко посещают людей моей профессии. Например, в те моменты, когда некто очень важный отводит тебя в сторону и говорит, что ему бы не хотелось видеть определённые вещи в материале. Мол, можно умолчать об этом, этом и вот этом. А вот про это лучше точно рассказать, а чтобы вы не сомневались…

Я никогда не брал деньги – те, что казались мне платой за молчание, за «правильную» позицию. Даже если речь шла об исключительных мелочах: вот ребята из правительства попросили расписать застройку очередного квартала. Я бы нашёл там массу несоответствий плану, нарушений техники безопасности, нехватку или перебор нолей в сметах, задержки зарплат и прочих нелицеприятных вещей, но другие, те, кто не был столь принципиален, махали рукой и смотрели только на плюсы: появился новый жилой комплекс, это значит, что жители старого города получат новые квартиры, переселятся из трущоб, а ещё тут рядом есть классное кафе…

Может, дело в разнице восприятия и я просто привык быть пессимистом и искать повсюду только плохое? Ведь при желании и на золотой статуе можно найти царапинку, и у святого – изъян. Только вопрос: ради чего? Многие люди только и делают, что живут недовольством – неправильный цвет лавочек, слишком вычурные перила, им то слишком холодно, то слишком жарко. Иной раз думаешь: а есть ли место или человек, которые могли бы полностью угодить таким придирам?

И не становлюсь ли я таким же, привыкая подмечать мелочи, на которые никто бы не обратил внимания – чаще всего, не самые приятные – и раскручивать из них сюжеты, достойные экранизаций. Ну, то есть, если бы у нас было кино. В условиях апокалипсиса как-то сложновато заниматься таким нерентабельным делом, как кинопрокат. Нам хватало Сети с её миллиардами терабайт старых фильмов и массовых сериальчиков от нейросети, но от чего-нибудь новенького и масштабного я бы не отказался. Хорошее искусство – это лекарство, которого миру всегда недостаёт.

Я проснулся поздно. На этот раз Хитер не будила меня ни свет ни заря. Её вообще не было дома. Она уехала на работу, оставив меня одного без еды, воды и моей машины. Сегодня у меня проблем с головой не было, и я бы с удовольствием проехался бы на свою работу на своей машине.

Мысленно ругаясь на себя за то, что внёс биометрию Хитер в бортовой компьютер, я отправился в долгое путешествие по утреннему Уэстбриджу.

Город тонул в серой дымке. Иногда серо-молочные облака спускались сверху, к середине дня они укладывались на дороги серыми кристаллами. Это – результат взаимодействия дикой магии и Купола из разного рода энергетических полей над городом, защищающим жителей от губительного неконтролируемого волшебства. Полагаю, натыкаясь на эти чуда инженерной мысли, магия превращалась вот в такие крупицы, которые хрустели снегом под ногами. И не имели никакого влияния на человека. Научно доказано. Хотя, говорят, изначально находились любители употреблять эту соль в надежде, что у них отрастут крылья, перепонки или пойдёт огонь изо рта. Да, были такие сумасшедшие, которые хотели обзавестись эффектами. Людям же мало приключений – конец света отступил, а что может быть страшней него?

В тот момент, когда коммуникатор оповестил меня о новом сообщении, я лелеял мысль купить сразу три стаканчика кофе в дрянном автомате в редакции. Когда я прочёл текст, мне вновь захотелось чего-то покрепче.

«Может, тебе будет интересно», – писал Ларри. – «Нашли тело на улочке рядом с Аттава-сквер. Где-то в той же стороне помер тот паренёк с передозом».

«Откуда ты знаешь?», – написал я ему.