Даже не знаю как его зовут.

“Андрей” – шепчут непослушные губы, и противная щекотка вновь скручивает внутренности. Как будто чуть со стороны смотрю на свои метания: к машине – открыть бардачок, телефоны, легшие в ладонь аккуратной стопкой летят в ближайшее дерево красивым веером, приземляясь в уже известную мне композицию; к дереву – ударяю кулаком и чувствую острую боль, почти догоняя саму себя по эмоциональному состоянию; вокруг Андрея – уже в отчаянии, панике, чувствую подступающую к собственному сознанию истерику, не позволяющую мыслить трезво; назад, к машине, на водительское сидение, пытаюсь вставить ключ дрожащими руками… и последним волевым усилием выныриваю, понимая, что догнала предыдущий заход.

Сколько раз подряд можно это делать?

Хватаю ещё несколько салфеток с подноса и не глядя продолжаю тереть скатерть. Оставшийся промежуток до настоящего делю пополам и уже не ныряю, а осторожно заглядываю:

… Машина застревает намертво, что совсем не удивляет. Почему я посреди леса на насквозь городском мерседесе?

– С вами всё в порядке? – любезно интересуется официант, заметивший моё состояние, которое и в самом деле довольно далеко от нормального.

– Просто давление, наверное, – стараюсь бросить на него максимально короткий взгляд пустых глаз и подношу новую порцию салфеток к лицу.

назад.

… Я разворачиваюсь через двойную сплошную, которая в этом месте почему-то четко прорисована, а затем направо через сотню метров, в лес. Это даже и не дорога – тропинка. Дно машины задевает землю с ужасающим звуком. Машину жалко, но в данной ситуации несущественно….

Делю оставшейся мизер – сорок минут, не больше – пополам и смотрю последнюю картинку, стараясь удержать ослабевшее тело в пристойном положении.

….Сзади Газель, небрежно затянутая тентом, спереди банальный Салярис, который плавно начинает сбрасывать ход. Сбоку грязный белый внедорожник высокой посадки – идёт рядом, не позволяя перестроиться левее. Я тянусь к бардачку, где спрятан пистолет как раз для таких случаев в пути, и мои пальцы на ручке сталкиваются с рукой пассажира…

Глаза совершенно точно открыты, но перед ними темнота. Неожиданно понимаю, что мне нужен хоть какой-то ориентир, привязка к местности. И отматываю себе ещё полминуты.

… Справа олень в треугольнике, за ним километровый столбик с цифрой 71. перевожу взгляд в зеркало заднего вида – из-за поворота как раз появляется тот самый серебристый Салярис….

Чувствую свою голову в ладонях как нечто чужое и тяжелое, локти под этой тяжестью разъезжаются по столу, и я плавно опускаюсь вниз. Лежу на столе как будто уснула на лекции – лоб подпирают сложенные вместе ладони. Не так уж и плохо, по крайней мере осознаю себя. Внутри всё гораздо более плачевно – никакого привычного торжества холодного разума. Эмоции от просмотренных отрывков накрывают, но разум отказывается анализировать всё это – просто наблюдателем переживаю своё скомканное отрывочное будущее. Очень близкое будущее. Вспоминаю что заправка на 69-ом километре шоссе.

– Я бы больше не трогал тебя, честно – грубоватый голос, в котором вполне можно узнать как парнишку-журналиста, так и того, кого и не мечтала более услышать, как будто шепчет на ухо, хотя я знаю, что это не так – нет ощущения его близости: не чувствую дыханья, тепла, запаха…

– Но так сложились обстоятельства, – продолжаю за него

– На тебя тоже открыли охоту, вместе будет безопаснее

– Не факт

– Тебе виднее. И всегда было. Что бы ты там не врала в интервью

– Мы оба знаем, что чертовски особенные

– На самом деле…

– Остальным не хватает банальной дисциплины, думаю у каждого …