Да мы не жили в шикарной квартире в центре Москвы, не ездили на «Лексусе», не завтракали в ресторанах, но мы имели возможность покупать самое необходимое, иногда баловать себя дорогими подарками или поездками. К тому же, согласись, амбиции родителей не имеют ценности для детей. Возможность проводить время вместе – вот самая дорогая для них игрушка.

– Ты чувствовала себя счастливой все эти годы?

– Это правильный вопрос, Боря, – Ева сверкнула чуть влажными глазами. Было видно, что разговор её взволновал и, возможно, немного рассердил. – После ноября две тысячи десятого года – да. Меня словно отпустило, тревога ушла. До этого момента – нет. Прежде я постоянно боролась со временем и несовершенством, впадая в отчаяние от невозможности соответствовать идеальным представлениям о семье. Знаешь эту картинку из рекламы: все улыбаются, спокойно занимаются общим делом? У нас такого практически не бывало. Дети бесились, мы злились, орали друг на друга, пытались спрятаться в телефонах. Мы жили вчетвером в однушке за МКАД. Спальная комната выглядела как многоуровневая клетка для грызунов. Несмотря на это, в сознании крепко обосновалась убеждённость что у нас всё в порядке, что люди живут гораздо хуже. Мы видели это «хуже» и знали о нём не понаслышке.

– Вот! Этого я не понимаю, неужели не хотелось выбраться из клетки? Ты могла бы писать и продвигать творчество. Я понимаю, что неизвестные авторы получают не так много. Иногда и совсем ничего. Но тут ведь главное – начать, а если есть талант, он выведет тебя наверх. Уверен, родные бы тебя поддержали.

– Может, тогда я просто ещё не доросла. У меня было необъяснимое чувство, что если я выберу путь творческой реализации, то упущу больше, чем приобрету.

– Ну ведь так у всех! Всем страшно, но мы делаем это ради детей, пускай иногда в ущерб времени, проведённому вместе. Они вырастут и поймут.

– Ничего мы ради детей не делаем. Ничего такого, что имело бы для них значение. И нет, они не поймут. Они просто позаимствуют эту модель поведения.

Парень умолк, обдумывая, ничего ли он не упускает такого, что перечеркнёт его дальнейшие аргументы. Затем продолжил:

– Тебе не кажется, что всё это звучит, как будто ты решила не рисковать, потому что чувствовала неуверенность в себе. Есть масса примеров, когда молодые ребята, не откладывая, берут и делают классные проекты. Даже если какие-то обстоятельства мешают этому.

– Ты прав.

Боря притих, пытаясь понять, в чём подвох.

– Я хочу, чтобы ты услышал меня правильно. Ты и те, кто рассуждают, как ты. Вы видите только негатив плёнки, а я готовую фотографию. Я не пожертвовала, как вы выражаетесь, «карьерой» ради детей. Наоборот, у меня получилось благодаря тому, что я тогда осознала невозможность добиться успеха, не пройдя путь счастливой, спокойной мамы-домохозяйки. Всю жизнь я куда-то торопилась, боялась не успеть и металась от одной идеи к другой, но это не сделало меня счастливой. И мне было до слёз обидно, что все мои усилия сводятся к тому, что дети видят уставшую маму, по вечерам заливающую неудовлетворённость вином.

Вот представь: у тебя адски болит голова. Ты уже всё перепробовал, а боль не проходит. Ты просто живёшь с ней изо дня в день, стараясь делать минимальный набор вещей, который от тебя требуется. Но в один миг волшебным образом туман рассеивается, и яркие тёплые лучи облизывают тебя, унося боль. Боли больше нет. Она растворилась в понимании, ошеломительной уверенности, что страдать больше не надо. Эксперимент заключался не в результате, а в пути.

Боря смотрел на Еву недоумённо, но в лице больше не было негодования. Казалось, его подхватило течение мыслей и вынесло куда-то далеко. Лишь утихший голос собеседницы оборвал его размышления.