В-третьих, бытие в США. Я не узрел демократии в этой стране, где столетиями не меняется однопартийная власть богатых, где однопартийная власть богатых, где никто и никогда не отменял рабство, в основе которого – частная собственность Хозяев собственности и неимущие Рабы, работающие на господ.

В 2009 году здесь, в Нью-Йорке, на вопрос одного парня лет сорока с Украины (наполовину русского и наполовину украинца), мол, если бы сегодня на дворе был 1994 год, то за кого бы ты проголосовал, я, голосовавший в 1994 году за Позняка, ответил: «Белорусский народ в своём выборе 1994 года не ошибся». Затем где-то в 2013 году у меня появилась мысль, и я её опубликовал сначала на форуме газеты «Народная воля», а позднее на форуме газеты «Наша Ніва», написав, что Александр Лукашенко – гений в белорусской политике. Вот такая ускоренная эволюция у меня была в течение шести первых лет в Америке – от неприятия власти Лукашенко до её признания.

После моего выхода из оппозиции на форумах бело-красно-белых СМИ соплеменники советовали мне, якобы кагэбисту и фээсбэшнику, прежде чем публиковать комментарии, правильно пользоваться Google-переводчиком с русского на белорусский. Ну и т. д., и т. п. Они понимали, что я по-белорусски пишу безграмотно. Но не хотели понять, что я тот белорус, который учил свой язык не в минской школе, а учил его самостоятельно в Нью-Йорке.

В 2020 году во время белорусских событий лета – осени меня заблокировали многие (почти все) бело-красно-белые форумы, так как я стоял на стороне белорусского государства, а не на стороне протестантов. Тогда же зашёл на форум «Белорусского партизана» (БП), чтобы найти три свои статьи, которые в конце 2013 года опубликовал на русском и белорусском покойный основатель БП Павел Шеремет. Моих статей на БП не было. Оппозиционные патриоты-демократы, забанившие меня на форумах и имевшие доступ к сайту, удалили.

А теперь давайте поедем в новую трёхкомнатную квартиру на АРЗ-124. Это небольшой район, который так называли его жители, проживающие вблизи Авторемонтного завода №124.

Итак, наша семья в 1963 году переехала в новую трёхкомнатную, я пошёл в школу №11, располагавшуюся тогда на Тракторном. Так минчане условно называли жилые районы Минска: вблизи автомобильного завода – Автозавод, вблизи тракторного – Тракторный.

Приблизительно через месяц, 22 ноября 1963 года, во время перемены в школе по радио объявили, что убит президент Соединённых Штатов Америки. Не знаю почему, но меня это известие шокировало. Вот так я, двенадцатилетний пацан-школьник, который ни в какую политику тогда не лез, был потрясён этим печальным событием. Через сорок лет, летом 2003 года, я был у могилы президента США Джона Кеннеди в пригороде Вашингтона на Арлингтонском национальном кладбище.

А в 1965 году в школе №11 на очередном классном собрании классная руководительница сообщила нам: «Завтра пойдём в райком комсомола, и класс примут в комсомол». Мы с Али Семериковым (имя и фамилия изменены) сидели за одной партой и баловались – толкали один другого. Классная заметила это и заявила: «А Старков и Семериков завтра не пойдут!» Ох, как мы сильно были разочарованы, что оторвались от коллектива, от стада так сказать.

Однокашники вернулись из райкома, и мы с Али стали поглядывать на них со стороны, мол, что за комсомольцы такие. Оказалось, им надо платить две копейки в месяц взносов и ходить на собрания.

Через некоторое время классная подошла к нам и сказала, что она нас простила: «Идите в райком. Вас примут в комсомол». Мы не сговариваясь отказались. Затем классной стали предъявлять претензии завуч и директор школы: «У вас двое неохваченных!» Классная вновь к нам, а мы с Али ни в какую, стояли насмерть. Затем, после восьмого класса, я пошёл в техникум, потом в институт и армию. Через несколько лет встретился с одноклассниками, и Али рассказал, что перед одиннадцатым классом он всё же вступил в комсомол, чтобы поступить в институт. Я же, оставаясь верным себе, дважды поступал и оба раза поступил в БПИ! А в техникуме я и ещё пара некомсомольцев пришли как-то на комсомольское собрание и учинили хохму – голосовали против исключения из комсомола нашего дружка, и наших голосов ему хватило, чтобы он остался в ВЛКСМ. Чуть позже он стал одним из прокуроров города Кобрина (Беларусь). Сейчас его нет среди нас.