– Убежден, что у женщин и мужчин изначально различные функции от природы. Мужчины от рождения – добытчики, защитники, рыцари. А женщинам отведена роль продолжательницы рода и хранительницы очага. Это подтверждают многочисленные научные теории, а также религиозный и социальный опыт.

– Неужели, – едко заметила Ева.

– Честно говоря, я никогда не был сторонником приема женщин на гражданскую службу, а уж тем более на военную. Они часто лишь отвлекают мужчин от работы, да и сами редко целиком отдаются делу. Для них главное побыстрее выскочить замуж и нарожать детишек, впрочем, как и полагается настоящим женщинам.

– Полковник Скиннер, единственное и самое приличное, что мне приходит в голову при данных обстоятельствах по поводу сказанного вами, так это то, что вы несете чушь.

В ответ полковник оглушительно расхохотался.

– Вы лишь подтвердили свою репутацию, лейтенант. Судя по вашему досье, вы весьма сообразительны и жетон полицейского для вас не только что-то вроде брошки, которую вы цепляете на платье по утрам. Вы другая. Или были другой, по крайней мере. У нас с вами много общего. Пятьдесят лет я отдал службе, и ни одного замечания за это время. Я добросовестно расследовал одно дело, затем брался за следующее. К сорока четырем годам я уже был полковником. Хотите добиться того же?

Ева отлично понимала, когда ее разыгрывают, и ни выражением лица, ни голосом не выдала своих чувств.

– Я об этом как-то не задумывалась.

– Если это правда, вы меня разочаровали. Но если вы действительно не кривите душой, советую задуматься на эту тему. Знаете ли вы, лейтенант, насколько ближе вы сегодня были бы к капитанским нашивкам, не прими вы в свое время несколько эмоциональных, необдуманных решений?

– Неужели? – Ева почувствовала, как внутри ее закипает злость. – Интересно, а как вам представляется возможная карьера нью-йоркского копа из отдела по расследованию убийств?

– Это моя обязанность – знать такие вещи. – Скиннер сжал свободную руку и постучал кулаком по столу. – У меня со времен службы осталось одно незавершенное дельце. Одна цель, которую никак не удавалось долго держать на мушке, чтобы поразить. А вот вместе нам это под силу. Обещаю вам нашивки капитана, только помогите достать Рорка.

Ева внимательно рассматривала свой бокал, затем задумчиво провела пальцем по его краю.

– Полковник, вы отдали полвека службе, вы проливали свою кровь. И это единственная причина, по которой я не дам вам пощечину за подобное предложение.

– Будьте осмотрительнее, – предупредил Скиннер. – Когда чувства берут верх над долгом, это по меньшей мере неблагоразумно. Я всерьез намерен прижать его. И мог бы принудить вас выполнить мой приказ.

Задыхаясь от злости, Ева приблизила свое лицо к лицу Скиннера и прошептала:

– Только попробуйте! На своей шкуре убедитесь, что я не из числа ваших идиотских хранительниц очага!

Она поднялась и едва сделала шаг, как путь ей преградил один из телохранителей.

– Полковник еще не закончил разговор, – сказал он.

– Зато я закончила, – отрезала Ева.

Охранник на секунду отвел взгляд от ее лица, затем кивнул и властно положил руку ей на плечо:

– Вам все же придется сесть, лейтенант, и дождаться, когда вам разрешат уйти.

– А ну, отпусти. И побыстрее, а то больно будет!

Но телохранитель лишь крепче сжал ее плечо:

– Сядьте на место и подождите, когда вам разрешит уйти старший по званию.

Ева взглянула на Скиннера, затем бросила взгляд на телохранителя.

– Сам напросился! – С этими словами она выбросила руку вперед и мощным точным ударом сломала телохранителю нос. Затем в быстром прыжке сбила с ног еще одного охранника, стоявшего неподалеку и бросившегося на подмогу товарищу. Когда она приземлилась после виртуозного сальто, то ее рука уже сжимала пистолет, который был в сумочке.