Здесь обнаружилось спальное место ― что-то вроде топчана с куцым матрасиком и тонким шерстяным пледом поверх. Вместо подушки в головах лежал валик. Позже я узнала, что в таких валиках ― волосяная набивка, причем волос берется с грив и хвостов местного аналога ишаков. 

― Раздевайся! ― приказал генерал коротко и решительно. ― Осмотрю твою спину.

Сонливость тут же отступила.

― Не надо! ― я попятилась. 

Зря. Хватательный рефлекс у дракона оказался развит на отлично. Он протянул руку, схватил меня за плечо, скорее даже, за шею, и притянул к себе. 

― Я сказал, сними куртку и рубаху! ― прошипел он, втянул носом воздух и вдруг как-то изменился. 

Взгляд его затуманился. Зрачки расплылись так, что почти затопили радужку. Вторая рука поднялась и легла на другое мое плечо. Голова начала клониться к моему лицу…

― Ваше превосходительство? ― Я не смела шелохнуться, подозревая, что попытка бегства или сопротивления вызовет еще более живой и совершенно неподходящий мне ответ. ― Вы же не собираетесь меня… целовать?

Похоже, это был правильный вопрос.

Ардашир вздрогнул. Его глаза прояснились. Он отпустил, даже почти оттолкнул меня, сделал два шага назад и оказался на пороге. 

― Вер-р-рнусь через пар-ру минут! ― прорычал он. ― Чтобы ждал меня лежа и голым до пояса!

Рвано выдохнул и захлопнул дверь. 

По деревянным полам прогрохотали его тяжелые быстрые шаги. 

Я проводила истинного взглядом и обессиленно плюхнулась на топчан. Уф! Кажется, пронесло. Но отчего вдруг генерала повело? Неужели он чует во мне женщину? Раз уж чуть не с середины озера ощутил мое присутствие в кустах, так что ему мешает, находясь совсем близко, разобраться по запаху, парень я или девица?

Тем не менее, этого не случилось. Ардашир так и не узнал моего главного секрета! Что ж, если я улягусь на живот, то по спине он точно ни о чем не догадается. 

Я скинула куртку, повесила на крючок, вбитый в стену у входа. Стянула через голову свободную рубаху, пристроила поверх куртки. Улеглась на плед попой кверху, согнув руки так, чтобы прикрыть ими бока. К осмотру готова!

Жаль, сама не могу заглянуть через плечо и разглядеть свою спину. Признаться, боль в спине ощущалась с самого начала ― сразу, как только я очнулась в этом чужом теле. Но тогда я списала неприятные ощущения на то, что тело долго лежало в холодной чугунной ванне и порядком затекло. Затем были отжимания на берегу озера. Они добавили боли в мышцах. В общем, от хорошего расслабляющего массажа и стоунтерапии я бы сейчас не отказалась… 

Пока раздумывала так ― вернулся генерал. Снова собранный, резкий и далекий. Встал над топчаном, с высоты своего немалого роста разглядывая мою тщедушную спину. Свел брови в одну линию. Пожевал губами. Похоже, увиденное ему совсем-совсем не понравилось.

― Порка отменяется, ― объявил он скрипуче. 

― Правда? С чего вдруг такая милость? ― благодарить истинного мне не хотелось. Вот поддеть ― очень даже. А то издевается надо мной все утро. 

― Ранить и без того незажившую шкуру ― это уже не воспитание, а… ― генерал явно проглотил какое-то местное ругательство, отчего я вздохнула с сожалением: крепкое словцо и мне пригодилось бы при случае. 

Так, стоп! Выходит, на спине у меня ― достаточно свежие раны? Неужто родители Мартеллы уговаривали дочь на замужество с помощью розог? Вот же садюги!

― Заживет. ― Я послала Ардаширу робкую улыбку. ― А порка насовсем отменяется?

― Переносится, раз ты так настаиваешь. ― На лице истинного вместо озабоченности проступила уже знакомая мне ехидная усмешка. ― На неопределенный срок. 

А-а! А-а-а-а-а!!! Ну кто меня, дуру, за язык тянул?!