Фрейндлих делала свое дело весело, озорно, ярко. Замечательно пела Котькины песенки: “Клавочка служила в Энпека…”6 из пьесы, а вместо “Один я, юнош одинокий…” взята была другая: “Жил на свете мальчишечка…”.
Котька получился обаятельнейший, да еще такой колоритный…» [7].
А теперь послушаем, что же напевал герой Алисы Бруновны:
Уверен, вы и без меня заметили, что финал повторяет слова «гимна беспризорников» из «Путевки в жизнь».
«Пускай родился в сыром подвальчике…»
Следующей картиной, где вновь поднимается животрепещущая проблема, стала работа Алексея Салтыкова «Бей, барабан!» (1962). Одну из лучших (и совершенно забытых нынче) ролей играл Савелий Крамаров. Он предстает перед зрителем бродягой и поэтом, «певцом городских трущоб» по прозвищу Мусье, который не поет, но постоянно декламирует наивные вирши о своей сиротской доле, а потом со сцены нэпманского ресторана читает стихи:
Кадр из фильма «Бей, барабан!» (реж. А. Салтыков, 1962).
«Певец городских трущоб» по кличку Мусье (С. Крамаров) читает стихи своим товарищам по несчастью, беспризорникам
Не могла такая история обойтись и без песен: «дети улицы» поют куплеты из «Яблочка», блатную песню «Вот повели его по переулку» и, конечно, «Позабыт-позаброшен».
Кстати о неувядающем «Яблочке». В фильме Юрия Чулюкина по повести Аркадия Гайдара «Р.В.С.» (1977) есть примечательный монолог беспризорника:
«Я, брат, всякие песни знаю. По станциям, по эшелонам завсегда пел. Все равно, хоть красным, хоть петлюровцам, хоть кому… Ежели товарищам, скажем, тогда “Алеша, ша!”, либо про буржуев. Белым – тут надо другое: “Раньше были денежки, а теперь бумажки”… “Погибла-а Рассея”. Ну, а потом “Яблочко”. Его, конечно, на обе стороны петь можно:
А для “зеленых” вот так:
В 1963 году Генрих Габай продемонстрировал картину «Именем революции».
Беспризорник Яшка зарабатывает песней на хлеб, выдавливая ломким тенорком слезу из пассажиров поезда:
А закончив номер, движется по проходу и призывно кричит: «Граждане свободной России, если хотите дальше слушать, попрошу плату вперед. Деньгами не беру, шамовку дадите, все заберу! Песней сыт не будешь…»
В это время мешочница спрашивает «пилигрима»:
– А церковные тоже поешь?
На что он бойко отвечает: «Могу и церковные, и похоронные, веселые и грустные, мужские и дамские, военные и тюремные, взрослые и детские… На любой вкус! Имею разрешение самого товарища Иванова».
Интересную песенку исполняет беспризорник в детективе Давида Кочаряна «Белый флюгер» (1969):