Особенно часто люди вспоминают песни, прозвучавшие в фильме.
Вот лишь несколько цитат:
Сергей Кулакевич (Зеленоград): «После просмотра фильма “Пацаны” выбежали во двор на скамейку и сразу, на память, положили песни на лист бумаги, и к ним ноты на гитаре подобрали, девочки от нас были в экстазе – только фильм дома посмотрели, как ребята во дворе уже песни оттуда поют…»
Игорь Симаков (Атланта): «Мне 46. Шоферю. Недавно начал учиться играть на гитаре… Подбираю теперь лучшее, когда-то услышанное. И “Я подозвал коня”, конечно же, среди них. Помню и обожаю её с середины восьмидесятых. Учился в военном училище, и нам несколько раз показывали “Пацанов”, которых каждый раз смотрел словно заново и каждый раз с волнением ждал неповторимую мелодию этой песни. Она великолепна! Как можно такое придумать?!»
Gari (Москва): «Огромное спасибо автору… Когда я слушаю эти песни, по стихосложению очень похоже на народное творчество. Это вершина творчества».
Виталий Черницкий: «Я сошью себе рубаху из крапивного листа…»
Песню «Я сошью себе рубаху» включали в свои альбомы Петлюра (Юра Барабаш), Игорь Корнилов, Рустем Жига и бесчисленное множество самодеятельных музыкантов. В конце восьмидесятых отбывавший наказание на «химии» Сергей Лыткин сочинил стихотворение «по мотивам» популярной песни:
Три года назад московский шансонье Ильдар Южный сделал из него песню.
Глава VII
Мелодии из старого сундука
Подарок пьяного гармониста
В зависимости от сюжета и бюджета картины, личных симпатий и множества прочих обстоятельств режиссер со сценаристом принимали решение, какие мелодии будут звучать в фильме. Стоит ли их заказывать у профессионалов или можно обойтись песнями народными и старинными.
В этой главе мне хочется вспомнить о случаях проникновения на советский экран жанровых вещиц, популярных в царской России. Прежде всего о городском романсе, шансонетках, цыганщине, куплетах и их удачных современных стилизациях.
Начнем, пожалуй, со знаменитой кинотрилогии Григория Козинцева и Леонида Трауберга о похождениях Максима (1934–1939).
Там прозвучала целая серия интересных композиций. Но главной, прославившей киноэпопею вещью стал, конечно, докатившийся до дней сегодняшних «Шар голубой».
В автобиографии «Азорские острова» исполнитель главной роли молодого рабочего Борис Чирков делился воспоминаниями:
«Пришел день, когда мы поняли, что обделили Максима – не дали ему песню. Были у него личность, жизнелюбие, а песни не хватало. <…> У Максима должна была быть песня не для слушателей, а для самого себя, в которых отражалось бы его отношение к жизни. <…>
Борис Чирков в роли рабочего-большевика Максима: «Крутится-вертится шар голубой…»
И тут же начались поиски… Где мы ее искали? И в своей памяти, и в памяти родных и друзей. В сборниках русских песен и романсов. В библиотеке Академии наук пересмотрели мы целый шкаф песенников. Яркие литографированные обложки лубочных изданий заманчиво предлагали нам сообщить тексты “самых популярных и любимых”, старинных и современных образцов поэтического творчества. Но увы! Ни один из них не был по душе Максиму…
Вдруг как-то на репетиции появились среди нас незнакомые товарищи с большими черными футлярами в руках.
– Кто это?
– Баянисты из пивных и ресторанов, – ответил ассистент режиссера.