Интеграл Пьявица Бруно Арендт

«Интересно, всегда ли вкус сигарет был таким солёным? Наши предки, те, кто ещё ходил по земле, так же делали их с привкусом соли? И зачем здесь вообще соль?» – Шимон, сделав ещё пару затяжек, выкинул окурок за ограждение платформы.

– Опять в себя ушёл? – раздался за его спиной грубый, странно искажаемый порывами ветра голос.

– Каждый раз думаю об этом, – редкие брови Шимона озадаченно сошлись у переносицы под тёмной оправой очков.

– О сигаретах?

– Да не, – передёрнул плечами Шимон. – О том, каково это было – жить там, внизу.

– Э, брат, смотри-ка, не отпускают тебя эти мысли никак… Брось ты это. Когда-нибудь такие, как ты, либо с ума сойдут, либо вернут нас всех вниз. Вот только чего ради? Вроде и здесь жизнь неплохая?

– Неплохая? – Шимон возмущённо поправил съехавшие очки. – На, почитай! – он швырнул собеседнику потрёпанную записную книжку, из которой того и гляди выпадут оставшиеся листки.

Бэнни ловко подхватил блокнот с жёлто-зелёными страницами и принялся его листать.

– Эмм… и что это? Ты же знаешь, я не очень хорошо разбираю рукописные каракули.

– Это записки одного фермера. Айзека Фринли. Как я понял, он жил где-то дальше, – Шимон махнул рукой в сторону уходящих вдаль толстых антигравиевых2 тросов, натянутых над густыми, чёрно-зелёными облаками «завесы»3, по которым перемещался местный «паром»4. – Тыщу-другую на восток, в одном из «карманов». НПшники5 перестали содержать его фермерское угодье, и он чуть не лишился всего, что они там нажили.

Тяжело вздохнув, он перевёл взгляд с вечернего горизонта, поглощающего последние лучи солнца, на Бэнни:

– Скажи, насколько ты уверен в том, что через пару лет, а может, и месяцев, нашу ферму не постигнет та же участь?

Бэнни промолчал, перебирая пальцами записки.

Айзек рассказывал, – Шимон поскрёб надоедливо пробивающуюся у него русую бородку, – не знаю, насколько это правда, конечно, что его семью от смерти спасли некие ребята из ОАБ и…

– А что, если это всё просто очередная уловка агентов ГТ6? – перебил брата Бэнни, отрываясь от книжки.

С чего бы? Думаешь, у них работы нет, кроме как писать и разбрасывать такие провокационные записки? Да и нашел я её в одном из ящиков с сахаром, что прибыли неделю назад с продовольственным транспортником.

– Ну как сказать, слухи-то ходят, – Бэнни застегнул повыше тёмную кожаную куртку с меховыми вставками на воротнике.

– Слухи всегда ходили… А ты сам хоть раз за свою жизнь сталкивался с этой службой?

– Нет, но я как-то и не горю желанием нарываться на таких ребят. Знаешь, говорят…

– О нет, ты опять за своё!

– Ладно, ладно, – усмехнулся Бэнни.

Он нарочно пытался расшевелить Шимона своими сплетнями про агентов Гильдии Тайн. Они уже далеко не первый раз проговаривали вопрос о полном отказе от обеспечения Нового Правительства и поисках лучшей жизни «над облаками».

Бэнни, высокий и мускулистый парень, за тридцать лет своей жизни на ферме номер девятьсот пятьдесят ни разу не нарушил закона. Хоть и знался с не самым лучшим контингентом угодья. Подталкивая своего брата к поиску «новых приключений», он не испытывал уверенности в том, что Шимон сможет решиться на что-нибудь этакое. Что он сумеет вот так вот взять и бросить всё, к чему они здесь успели привязаться.

– Я уже всё продумал, – вмешался в размышления брата Шимон.

– И что же? – Бэнни заинтересованно шмыгнул недавно сломанным носом с горбинкой.

– Мне кажется, я смогу…

– Тебе кажется? – уточнил Бэнни.

– Ладно, я более чем уверен…

– Вот это уже звучит лучше.

– …в том, что смогу из запчастей нашего радиоретранслятора, ну того, что от НП, собрать свою собственную радиоточку. Далее посылаем запрос связи к тем, – он кивнул на записную книжку мистера Фринли, – ребятам из ОАБ, и, возможно, они прилетят и к нам. Ну и мы с тобой сможем сдёрнуть отсюда.

– Я, конечно, не так умен, как ты, но почему-то даже мне эта идея кажется не совсем «гладкой». Разве наше вещание не услышат все кому не лень?

– Возможно. Но я не один год работал с ретранслятором НП, и знаю, на каких частотах они вещают. Я выберу самые малоизвестные, и будем надеяться, они услышат нас раньше самого НП.

– Ты уже придумал, как мы поступим, если НП придут первыми?

– Да, запчасти я собирал незаметно от всех уже пару лет…

– Вон оно как?! – удивился Бэнни. – Видимо, очень незаметно, если я это узнаю только сейчас.

– Да, поэтому, в случае чего, просто кину все за платформы, там, – он указал вниз на тёмные облака, бесследно поглощавшие лучи вечернего солнца, – они ничего уже не найдут.

– Ну и имена наши, ты, разумеется, упоминать не будешь? – улыбнулся Бэнни.

– Само собой, я же не ты.

– Ха, так я же это заметил сейчас. И всё-таки, когда ты планируешь начать этим заниматься?

– Разве я недостаточно ясно выразился? Я уже год как этим занимаюсь. Ставлю тебя в известность: всё готово. Дело за твоим решением, когда начинать трансляцию?

– Эвоно как! Вот уж удивил, так удивил ты меня, братец. Я всё думал, ты так и не решишься никогда, и мы состаримся здесь.

– Думаю, рискнуть и состариться в лапах агентов ГТ будет куда круче, – весело блеснул очками Шимон.

– Да я скорее туда сигану, – кивнул Бэнни в сторону проржавелых ограждений платформы, прогнивших местами до критического состояния.

– Я, если что, напомню тебе об этом в нужный момент…

Со стороны доковых складов раздался свист. Братья обернулись. Похожий на Бэнни по комплекции парень в бежевом рабочем комбинезоне, с опознавательными жёлтыми метками, махнул рукой.

– Они без тебя жить не могут, – Шимон достал новую сигарету.

– Ладно, я пошёл, – сделав шаг, Бэнни остановился, и, серьёзно взглянув на брата, бросил:

– Рассчитываю на тебя, – и, повернувшись, направился в сторону массивных сооружений, служащих фермерскими складами.

Шагая по металлической платформе бронзового отлива, местами недосчитывающейся соединительных болтов, Шимон думал о том, что медлить уже действительно нельзя. Вот и брат дал добро. Бэнни всегда был на его стороне. Даже тогда, когда в 12 лет по невнимательности Шимона сгорел их дом, а точнее, его содержимое, брат защищал его.

С тех пор ничего не изменилось в их отношениях.

Солнце почти скрылось под «чёрным смогом», и сумерки обрели привычный зеленоватый цвет, неуклонно напоминающий о беспощадном в своей необратимости времени. Как долго эти облака ещё будут послушны искусственному сдерживанию? Может ли хоть кто-нибудь знать об этом наверняка?.. Задумчиво глядя на закат, Шимон снова вернулся к мыслям о том, как было всё до Мирового Падения, перевернувшего жизни всего человечества. Он шёл к своему дому по узкой огороженной дорожке, с почти истёртой разметкой линий предупреждения, разглядывая цифры максимально допустимых нагрузок и грезя одной мечтой – скорее отправиться туда, за горизонт.

Бэнни вместе со своим другом Паулом, чья пламенно-рыжая шевелюра пылала в последних лучах заходящего солнца, неторопливо брели в вуали опускающихся на ферму номер девятьсот пятьдесят сумерек вдоль металлокаменных однотипных построек блочного типа. Минуя склады и казарменные сооружения, они прямиком выбрались к жилому сектору, выделяющемуся на общем фоне большим количеством окон. В этот район в своё время очень органично вписалось «Питейное заведение мистера Джина Конда», приютившееся на первом этаже его собственного дома. Каждый вечер сюда стекалась добрая половина всех жителей фермерского угодья, дабы пригубить пару кружечек браги, которую настаивал сам Джин Конда. Была ли эта брага вкусной? Никто таким вопросом попросту не задавался, потому как это было единственное по всей округе доступное пойло. Более качественное привозили крайне редко, и всё его умудрялся скупать сам Джин с тем, чтобы продавать на разлив втридорога.