Лена откусила полусухой хлеб, с брезгливостью отпила из котелка и принялась жевать. Судя по вкусу, варили в этом бульоне не особо жирное мясо, а из-за сильного огня он превратился в мутную, будто мыльную воду. Но желудок приказал не смотреть на то, как еда выглядит.

— Давайте, - женщина собрала с забора сушившиеся тряпки, пока гостьи ели, а потом протянула руку, чтобы забрать посуду.

— Мы благодарны вам. Может, все же подумаете и возьмете нас на работу? – не унималась Аня.

— Нет, я и сама справляюсь, а ртов у меня достаточно, - она захлопнула дверь и девушки присели на порог.

— И что теперь? Будем вот так вот слоняться, как попрошайки от дома к дому, пока нас не побьют где-нибудь? – Лена хотела поскорее уйти из города, да хотя бы на берег реки, туда, где они ночевали, чтобы не видеть всего, что окружало.

— Ну, допустим, до вечера мы более-менее сыты, а вечером желудок снова запросит еды. Плохо, что не умеем ловить рыбу, да и костер нам не зажечь самим, - Аня о чем-то размышляла, потом встала и снова постучала в дверь.

6. Глава 6

На этот раз лицо хозяйки было не таким уж заинтересованным и даже злым. На руках она держала младенца, за подол ее держалась девочка лет трех, а за спиной стоял мальчик лет пяти.

— Я покажу вам, как сделать окно. Вы сэкономите на свечах, обещаю, если вам не понравится, мы уйдем и больше никогда не вернемся! – затараторила Аня, боясь, что та снова захлопнет дверь, и на этот раз больше ее не откроет.

— Заходите, чувствую, просто так от вас не отделаться, - хозяйка отошла, пропуская внутрь настойчивых попрошаек.

В комнате, которую и комнатой было не назвать: прямо у входа стоял большой стол, с двух сторон у него расположились лавки. На полу лежала солома, а под ней, видимо, была просто земля. Босых жителей дома-харчевни нисколько это не расстраивало.

— У вас чисто, - осмотревшись, сказала Аня.

В дальнем углу комнаты в каменной стене был встроен очаг. Его труба, задней частью которой была стена дома нависала над костровищем. Две треноги над горящим огнем, висящие над ним котелки с бурлящим варевом, вроде каши, длинный стол рядом с очагом и занавеска. Больше здесь не было ничегошеньки.

— Видимо, ждет гостей на бизнес-ланч, - прошептала Лена.

— Думаю, сюда заглядывают редко. Дом далеко от большой дороги и площади. Да и с чего мы решили, что это харчевня, пока не вошли? – так же тихо ответила Аня, когда хозяйка зашла за занавеску. Дети не отходили от нее ни на шаг.

— Наверное, из-за запаха, подруга. А теперь вот, - Лена указала на стол.

— Такие столы раньше были в любом доме.

— Ну так что там с окном? – хозяйка перемешала варево в обоих котлах длинной деревянной ложкой, повернулась к гостьям и, уперев руки в бока, уставилась на них.

— Дайте ветхую ткань, масло или свечку, - начала Аня. – И нужен еще старый котелок…

— Масла не видели несколько лет уже, а котелок есть. И огарки свечные есть, - ответила хозяйка, потом внимательно осмотрев женщин добавила: - Как вас зовут?

— Аня и Лена, - быстро сказала Анна, показывая ладонью кто есть кто.

— Я Сарин. Это мои дети, и пока мы живем одни, я предпочитаю никого не оставлять в доме.

— Тогда, для кого вы готовите так много еды? - поинтересовалась Лена.

— Для детей, - ответила та.

— Но они же маленькие совсем еще, - Аня снова посмотрела на котлы, потом на хозяйку.

— Вместе с моим мужем в тюрьму попали больше двадцати человек. Они называют это «работным домом», но по сути, это та же тюрьма, где они тяжело работают. Дети многих остались одни. Я кормлю их раз в день. Разношу еду, а кто-то приходит сам, - она тяжело вздохнула и поторопилась к огню, чтобы снять с треног котлы.