– Содержанкам обычно дарят бриллианты или сапфиры, – усмехнулась она, стряхивая пепел с сигареты, вставленной в длинный мундштук.

– Бриллианты мне тоже подарили, – Амадин нехотя вспоминала об этих украшениях, надежно закрытых в сейфе одной из банков Кнайтхоффа. Она несколько раз порывалась заложить их, чтобы финансировать свои исследования, но Мартина останавливала ее.

– Прибереги их на черный день, – говорила она. – Наша лаборатория может закрыться, и тогда ты останешься ни с чем!

Амадин покорялась, понимая, что подруга все равно не примет от нее денег.

Стук в дверь заставил вынырнуть из воспоминаний. Амадин подошла и открыла.

– Мари?

– Привет! Мне нужно хотя бы пять минут тишины и покоя! – простонала подруга, заходя в комнату и падая в ближайшее кресло. – Эта свадьба меня доконает!

– Все так плохо? – Амадин с сочувствием посмотрела на нее.

– Мама хочет украсить церковь белыми лилиями и орхидеями. Отец кричит, что это обойдется в кругленькую сумму, а младшая сестра требует себе платье от Николь Эш!

Амадин только покачала головой.

– В такие минуты, я думаю, зачем мы вообще все затеяли, не лучше ли было просто жить вместе?

– И стать источником сплетен? Мари, поверь, от тебя отвернулись бы все.

– Ты не отвернулась бы?

– Конечно, нет!

– Вот видишь!

– В любом случае Пьер не позволит тебе поступить так. А совсем скоро вы обвенчаетесь, и вас оставят в покое!

Не то чтоб Амадин искренне верила в это, немного зная мать Мари, но успокоить подругу очень хотела.

– Остается только бы верить, – пробурчала мадемуазель Коре, закатывая глаза, она уж точно знала, чего ждать от своих родственников.

Амадин только улыбнулась.

– Знаешь, а давай прогуляемся? – предложила она, понимая, что подруге надо развеяться. – Как в старые добрые времена пройдемся вдоль набережной, зайдем в “Веселого адепта”…

Мари на секунду задумалась, а потом тряхнула тщательно уложенными кудрями:

– А, давай! Только если ты посмеешь зайти хоть в одну модную лавку, я вычеркну тебя из списков приглашенных на свадьбу!

– Модные лавки? – Амадин наигранно содрогнулась. – Упаси Создатель! Но мы зайдем в книжный!

Спал Рейнард по обыкновению плохо. Из головы все не выходил рассказ Хло, как и взрыв в пригороде. Интуиция просто вопила, что оба дела крепко связаны, но каким образом? И почему тела оказались обескровлены?

С этими мыслями герцог направился в инквизицию. Суета в коридоре вызывала только раздражение, и Рейнард поспешил скрыться за высокими дверями своего кабинета. Секретарь последовал за ним, зачитывая текущие дела, но инквизитор едва слышал, что тот говорит.

– Прошение на патент… – донеслось до него.

– Что? – Рейнард озадаченно моргнул.

– Амадин Гросс прислала прошение на выдачу патента, – повторил Валентин.

– Почему нам? Этим же занимается Магический совет.

– Исходя из описания, разработки касаются усовершенствований магического стержня.

Рейнард почувствовал, как по спине пробежал холод. Совпадение? Вряд ли…

– Валентин, оставьте прошение без ответа и принесите дело Амадин Гросс, – наконец приказал он, поняв, что слишком долго смотрит на секретаря невидящим взглядом.

– Монсеньор?

– Дело Амадин Гросс. Что здесь непонятного? – Рейнард сердито сдвинул брови.

– Да, конечно, – Валентин поспешил выйти.

– И кофе! – донеслось в спину.Секретарь поторопился исполнить приказ, вернее, оба. Несколько минут, и папка с делом Амадин Гросс легла на стол Великого инквизитора, секундой позже рядом поставили чашку ароматного напитка.

– И… еще, монсеньор…

– Да? – герцог поднял недовольный взгляд на Валентина. Тот шумно выдохнул: